Учебная работа. Проблемы взаимоотношений между США и ЕС
проблемы взаимоотношений между США и ЕС
Содержание
Введение
Глава 1. Формирование правовых основ Общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза (1992-2004 гг.)
.1 Исторический контекст политического сотрудничества стран Западной Европы после Второй мировой войны (1948-1991 гг.)
.2 Маастрихтский (1992 г.), Амстердамский (1997 г.) и Ниццкий (2000г.) договоры как правовая база Общей внешней политики и политики безопасности ЕС
Глава 2. Соотношение ЕВПБ — НАТО
.1 Лиссабонский договор о реформе европейского союза 2007 г
.2 Наращивание военного потенциала НАТО и ЕС
.3 взаимоотношения ЕС и НАТО в контексте евроатлантической безопасности
Заключение
список литературы
Введение
В 2003 году Европейский союз «кодифицировал» свои взгляды на безопасность в документе «Европейская стратегия безопасности», на постоянной основе учредил политические и военно-штабные структуры ОВПБ, а также перешел к самостоятельному проведению миротворческих операций в Европе и за ее пределами. Не переоценивая успехи Евросоюза в сфере военно-политической интеграции, следует отметить, что быстро возрастает. Полноценный анализ этой деятельности, включая возможное участие Евросоюза в урегулировании конфликтов, оказание помощи странам с переходными экономическими и политическими системами, антитеррористическую и миграционную политику ЕС, требует понимания специфики функционирования институтов ОВПБ и деятель ОВПБ/ОЕПБО, изучению которых посвящена настоящая диссертация. В связи с этим возникла необходимость написания работы, в которой был бы представлен анализ развития ОВПБ. Подобное исследование важно и с точки зрения развития отношений России и Европейского союза, в частности их сотрудничества в области 4 пространств (общее экономическое пространство, общее пространство свободы, безопасности и правосудия, общее пространство внешней безопасности, общее пространство исследований, образования и культуры).
Объектом исследования работы является Европейский союз. Поскольку деятельность ЕС в области (ОВПБ/ОЕПБО) была неразрывно связана с Западноевропейским союзом (ЗЕС), в работе последовательно рассмотрена эволюция ЗЕС вплоть до его интеграции в ЕС.
Предмет исследования включает формирование ОВПБ/ОЕПБО в рамках ЕС, а также отношения ЕС-НАТО в контексте формирования европейской идентичности в области безопасности и обороны (ЕИБО). В этой связи в работе рассмотрены проблемы взаимоотношений между США и ЕС, особенно — их развитие после террористических актов 11 сентября 2001 года.
Целью работы является анализ становления ОВПБ/ОЕПБО после подписания Договора о Европейском союзе в 1992 году и до принятия договора, учреждающего Конституцию для Европы в июне 2004 года включительно.
Для достижения этой цели в работе были поставлены следующие задачи:
оценка результативности деятельности стран-членов Европейских сообществ по формированию собственного измерения в области внешней политики, политики безопасности и обороны с 1948 года и до подписания Договора о Европейском союзе в 1992 году;
анализ значения основополагающих договоров о Европейском союзе (Маастрихтского, Амстердамского, Ниццкого договоров и текста Конституционного договора) для развития общей внешней политики, политики безопасности и обороны;
рассмотрение основных этапов формирования ОЕПБО и выявление роли ЗЕС в формировании ОВПБ/ОЕПБО, включая анализ процесса интеграции ЗЕС в Европейский союз;
исследование основных проблем взаимоотношений между ЕС и НАТО в контексте формирования европейской идентичности в области безопасности и обороны; анализ перспектив влияния данного процесса на трансатлантические отношения.
Решение этих задач позволяют прояснить вопрос о том, какое место Евросоюз занимает в системе институтов безопасности в Европе начала XXI века.
Глава 1. Формирование правовых основ Общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза (1992-2004 гг.)
.1Исторический контекст политического сотрудничества стран Западной Европы после Второй мировой войны (1948-1991 гг.)
В середине первого десятилетия XXI века Европейский союз (ЕС) является крупнейшим интеграционным объединением в мире. Население 25 государств ЕС составляет 460 млн. человек, производящих 25% мирового ВНП. Достигнув за последние полвека впечатляющих успехов в области экономической интеграции, Евросоюз стал одним из самых влиятельных «игроков» в сфере международной торговли, единая европейская валюта «евро» теснит американский доллар на мировых финансовых рынках. При этом международная роль ЕС не ограничивается экономическим измерением. С начала 1990-х годов в Евросоюзе шел активный процесс формирования механизмов совместной политической деятель стран-членов ЕС. Этот процесс, зародившийся в Европейских сообществах в начале 1970-х годов, резко ускорился после распада биполярности и окончания блоковой конфронтации в Европе. снижение военно-политической зависимости европейских стран от США в постбиполярном мире, а также появление новых угроз европейской безопасности подтолкнули ЕС к поиску автономных подходов к проведению внешней политики и политики безопасности. Несмотря на установление в ЕЕА точной даты перехода к Экономическому и валютному союзу, дискуссии о новом этапе интеграции приобрели чрезвычайно острый характер. В декабре 1989 г. во время встречи на высшем уровне в Страсбурге было решено созвать межправительственную конференцию для урегулирования всех спорных вопросов как в экономической, так и политической плоскости. 18 апреля 1990 г. было опубликовано совместное письмо западногерманского канцера Г. Коля и французского президента Ф. Миттерана о необходимости перехода на новый уровень интеграционных связей вплоть до образования европейского Союза.
Первоначально франко-германский альянс основывался на вполне прагматичных расчетах обеих сторон. Франция, как и многие другие европейские страны, опасалась чрезмерного усиления объединенной Германии. По мнению французских политиков, создание Европейского Союза, в том числе общеевропейской системы безопасности и Экономического и валютного союза, было бы очень своевременным шагом — оно могло бы надежно гарантировать лояльность Германии по отношению к своим партнерам. Для руководства ФРГ переход на новый уровень интеграции также был выгоден, поскольку позволял избежать отдельного рассмотрения вопроса об адаптации восточногерманских земель к системе Сообществ. К тому же по мере расширения европейского Союза можно было рассчитывать на быстрый рост немецкого влияния в странах Северной и Восточной Европы.
В 1990-1991 гг. произошли события, окончательно превратившие Францию и ФРГ в стратегических союзников. война в Заливе, спровоцированная агрессией Ирака против Кувейта, и зарождение острого этнополитического кризиса на территории бывшей Югославии вызвали первые серьезные разногласия среди стран НАТО по вопросам внешнеполитической стратегии. Распад СССР придал этой проблеме особую значимость. В сложившихся условиях возникла возможность резкого повышения международного веса европейских стран помимо системы НАТО и даже вопреки «сверхдержавности» США. Франция и ФРГ стали наиболее последовательными сторонниками такого курса. Выступая за создание влиятельного европейского Союза, они получили поддержку со стороны Нидерландов, Бельгии, Люксембурга и Италии, в руководстве которых преобладали федералистские настроения. В то же время Великобритания и Испания возглавили лагерь «евроскептиков».
большую роль в разработке проекта Европейского Союза сыграл Жак Делор. В преддверие межправительственной конференции, которая состоялась в декабре 1990 г. в Риме, он выдвинул от имени Еврокомиссии концепцию «единого Сообщества». Этот проект предусматривал инкорпорирование в существующий учредительный договор о ЕЭС всех сфер и направлений интеграции, включая общую внешнюю политику, политику безопасности и вопросы борьбы с преступностью. Понятие «сообщество» при этом могло быть просто заменено на «союз». Подобный вариант формирования Европейского Союза превращал его в централизованную организацию с собственной международной субъектностью и чрезвычайно широкой компетенцией. фактически речь шла о федерализации Европы. Но столь радикальный подход вызывал поддержку лишь у руководства Нидерландов, Люксембурга и, отчасти, ФРГ". большинство европейских правительств выступило за сохранение «коммунитарного метода» интеграции, когда лишь достижение «фактической солидарности» в том или ином конкретном вопросе позволяло сделать новый шаг в институционализации сотрудничества. Было решено также по-прежнему не отказываться от принципа проведения «общих политик», вообще не требующих институционализации, и не добиваться строгой организационной централизации Европейского Союза.
С учетом прозвучавших пожеланий экспертные группы Еврокомиссии под руководством Делора разработали компромиссный план поэтапного оформления Экономического и валютного союза и проект политико-правовой организации европейского Союза, основанный на принципе трех «опор» (специализированных сфер интеграции — социально-экономической, внешнеполитической и правоохранительной). Принцип «трех опор» позволял формировать Европейский союз без серьезного ограничения государственного суверенитета сразу во всех сферах интеграции. В то же время Делор считал необходимым четко обозначать стратегические цели интеграционного процесса и, тем самым, не ставить его в зависимость от политической конъюнктуры. подобный подход получил поддержку Европейского Совета. 7 февраля 1992 г. в небольшом голландском городке Маастрихте состоялось торжественное подписание учредительного договора Европейского Союза.
Помимо Европейских Сообществ остальными двумя «опорами» Евросоюза стали Общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ) и Сотрудничество в области правосудия и внутренних дел (СПВД). Прообразом ОВПБ послужил функционировавший с 1970 г. механизм европейского политического сотрудничества (ЕПС). представлявший собой одну из европейских «общих политик» (т.е. систему межгосударственной координации). В соответствии с Маастрихтским договором на эту сферу интеграции была распространена специальная компетенция Евросоюза. Но субъектами разработки и проведения единой внешней политики по-прежнему остались государства-члены Союза. таким образом, в отличие от «первой опоры» ОВГБ не стал отдельной интеграционной организацией, хотя и утратил статус «общей политики». К началу 1990-х годов успехи ЕС в сфере экономической интеграции заложили прочный фундамент под самостоятельные военно-политические проекты ЕС. более того, на фоне этих достижений отсутствие существенного прогресса в политическом измерении интеграции порождало недоумение: почему «экономический гигант» ЕС остается «политическим карликом»?
Несмотря на изначально позитивный подход к европейским делам и стремление Тони Блэра «лидировать в Европе», правительство новых лейбористов предпочло не участвовать в одном из важнейших проектов (если не важнейшем) современного европейского объединения — европейском экономическом и валютном союзе. Исследователи вопроса указывали на воспроизводящийся с момента вступления в сообщество шаблон поведения Великобритании в ЕС, непременными атрибутами которого служили настороженное отношение к новым инициативам, оборонительный подход в европейских переговорах и стремление затормозить интеграционные процессы. Однако совершенно иная картина наблюдалась в сфере Общей европейской политики в области безопасности и обороны (ЕПБО). Соединенное Королевство, страна, одно время являвшаяся наиболее яростным противником включения военных вопросов в компетенцию Европейского Союза, превратилось в одного из самых активных ее защитников.
Франко-британский саммит в Сен-Мало (1998 г.) стал настоящим прорывом на пути реализации ЕПБО — мало кто ожидал столь бурного старта в военно-политическом строительстве ЕС. Всего лишь за год члены Европейского Союза достигли соглашения в вопросах, обсуждения которых избегали на протяжении 50 лет. Переговоры были инициированы британской стороной: Лондон, нарушив традицию позднего и неохотного присоединения к европейским программам, с самого начала занял лидирующую позицию в рамках ЕПБО.
Старт формированию Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) как одной из основополагающих сфер деятельности ЕС был дан Маастрихтским договором о создании Европейского союза, вступившим в силу 1 ноября 1993 года. Мощный стимул развитию ОВПБ придало осознание странами ЕС своей неспособности урегулировать конфликты в Европе без участия США. Уроки кризиса в Косово осени 1998 — весны 1999 гг. привели к дальнейшей консолидации усилий европейцев в рамках ОВПБ, которая с июня 1999 г. стала включать военную составляющую: Общую европейскую политику безопасности и обороны.
1.2Маастрихтский (1992 г.), Амстердамский (1997 г.) и Ниццкий (2000г.) договоры как правовая база Общей внешней политики и политики безопасности ЕС
процесс ратификации Маастрихтского договора показал, что большая часть европейской политической элиты поддерживает планы углубления интеграционного процесса. В тех странах, где для ратификации договора было необходимо лишь решение парламента (в Италии, Испании, Португалии, Греции, Голландии, Бельгии и Люксембурге), эта процедура не вызвала затруднений. лишь в Германии после одобрения Маастрихтского договора бундестагом и бундесратом понадобилось дополнительное решение Конституционного суда о правомерности делегирования части полномочий национального парламента европейским органам. сложнее процесс ратификации проходил в странах, где он был вынесен на договора высказалось лишь незначительное большинство граждан.
В Дании пошел на уступки и в соответствии с особым протоколом закрепил Право Дании отказаться от полномасштабного участия в создании Экономического и валютного союза, а также сохранить статус наблюдателя при проведении совместной оборонительной политики. Подтвердила свою «особую позицию» в отношении европейской интеграции и великобритания. Для положительного голосования в Палате общин британскому правительству пришлось пригрозить оппозиции досрочными выборами. В целом ратификация Маастрихтского договора потребовала свыше полутора лет. Официально договор вступил в силу 1 ноября 1993 г. Членами европейского Союза стали Бельгия, Великобритания, Греция, Дания. Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды. Португалия, Франция. С 1 января 1995 г. к ним присоединились Австрия. Швеция и Финляндия.
Цели Евросоюза, заявленные в Маастрихтском договоре, охватывали очень широкий круг вопросов. Новая организация была призвана содействовать экономическому и социальному прогрессу европейских народов, высокому уровню занятости и достижению сбалансированного, устойчивого развития (в том числе путем создания Экономического и валютного союза), способствовать утверждению самобытности Союза на международной арене посредством осуществления общей внешней политики и политики безопасности, усилить защиту прав и интересов граждан. сохранять и развивать союз как «пространство свободы, безопасности и законности». В то же время Евросоюз не был наделен собственной правосубъектностью и институциональной структурой. Он стал политико-правовой системой, объединяющей три сообщества, несколько специализированных организацией и систем межгосударственного сотрудничества. На международной арене Евросоюз получил возможность выступать в качестве представителя стран-участниц лишь по вопросам внешней политики, безопасности и борьбы с преступностью, т.е. в тех сферах, где сами государства сохранили преобладающие полномочия. В области экономического, социального, научного и культурного сотрудничества, в имущественных отношениях и нормотворческом процессе ключевую роль по-прежнему играли Европейские сообщества. Маастрихтский договор ввел особый принцип «сохранения достижений Сообществ» (acquis communautaite), т.е. признания юридической силы всех созданных за предыдущие годы норм европейского права. На этой основе Европейские Сообщества составили первую и важнейшую «опору» Евросоюза.
В соответствии с Маастрихтским договором Европейские Сообщества в целом сохранили компетенцию, установленную их учредительными договорами, а также единую структуру руководящих органов, сформированную в соответствии с ЕЕА. Наибольшие изменения коснулись ЕЭС, которое было переименовано в Европейское сообщество (ЕС). Наряду с экономической политикой в сферу его действий вошли вопросы культурного сотрудничества и образования, молодежная политика, «трансъевропейские сети», здравоохранение, защита прав потребителей и др. Именно в рамках ЕС оказалась сосредоточена наибольшая часть властных и нормотворческих полномочий Союза. Компетенция ЕОУС и Евратома осталась отраслевой. К тому же действие Парижского договора 1951 г. об образовании европейского объединения угля и стали (ЕОУС) было ограничено 50-ю годами. Этот срок истек 24 июля 2002 г., после чего в составе «первой опоры» Евросоюза осталось лишь два Сообщества (компетенция и имущество ЕОУС перешли к ЕС).
Предмет ОВПБ в Маастрихтском договоре не был четко ограничен, а потому Евросоюз получил возможность вмешиваться практически в любые сферы международных отношений с участием европейских стран, в том числе сферы, выходящие за рамки компетенции Сообществ. Ограничения на такое вмешательство могли создаваться лишь на уровне самого Евросоюза. Е1о одновременно признавалось, что в сфере внешней политики и политики безопасности суверенитет стран-участниц должен быть ограничен гораздо в меньшей степени, чем в вопросах, относящихся к компетенции Сообществ. При принятии всех решений в этой сфере ключевое место занимают межправительственные органы — Совет и Европейский совет, а не Комиссия и Суд. За государствами-членами сохраняется право вето.
основными направлениями сотрудничества в сфере ОВПБ стали проведение так называемой «коммунитарной внешней политики» и принятие мер по укреплению системы международной безопасности. К первому из них относятся определение принципов и общих ориентиров общей внешней политики стран-участниц, принятие «общих позиций» в международных отношениях и осуществление необходимых практических мер («общих акций»), заключение международных договоров от лица Евросоюза. Выработка принципов и ориентиров общей внешней политики носит достаточно декларативный характер и осуществляется на уровне европейского Совета. Основной формой, служащей для реализации подобных решений, является «общая позиция» — политический документ, в котором определяется официальное отношение Евросоюза к конкретным внешнеполитическим проблемам. Издание «общих позиций» Советом порождает обязанности для стран-участниц привести свою внешнюю политику по данному вопросу в соответствии с общей линией Евросоюза.
Таким образом, Маастрихтский договор предельно сократил собственную компетенцию Евросоюза в сфере СПВД, но закрепил широкие перспективы межгосударственного сотрудничества в ней. Как и в случае с ОВПБ препятствием являлось отсутствие необходимой организационной основы для развертывания такого сотрудничества. Первым шагом на пути решения этой проблемы стало создание в 1994 г. Европейского отдела по борьбе с наркотиками. В июне 1995 г. Европейский совет на саммите в Каннах одобрил Конвенцию о Европейском полицейском ведомстве (Европоле). Но в силу она вступила лишь в 1998 г. На Европол были возложены задачи по координации оперативно-розыскных действий полицейских служб, организации служебного информационного обмена, подготовке докладов стратегического характера, содержащих данные о преступлениях общеевропейского масштаба, проведению экспертизы и оказанию технической помощи для расследований и оперативных действий в масштабе всего Евросоюза. В своих действиях Европол был подотчетен Совету европейского Союза (на уровне министров внутренних дел). Создание аналогичной специализированной организации по сотрудничеству в сфере уголовной юстиции (Евроюста) затянулось еще больше и завершилось лишь к 2002 г. Задачей Евроюста стала координация деятельности судебных, прокурорских и полицейских органов в тех сферах, которые входят в компетенцию Европола.
Амстердамский договор, согласованный правительством Тони Блэра, сделал ОВППБ более гибкой. Появилась возможность т. наз. конструктивного воздержания при голосовании, позволявшая согласовывать проведение совместных операций в условиях, когда до трети государств-членов ЕС отказываются от участия в них. В Договор были включены так называемые «Петерсбергские задачи», связанные с выполнением гуманитарных и спасательных миссий, операций по поддержанию мира и управлению кризисными ситуациями, включая миротворчество. Было принято решение интегрировать структуры ЗЕС (деятельность которого прочно увязывалась с европейской основой НАТО) в Европейский союз, чему на протяжении предшествующих лет препятствовал Лондон.
новая редакция Договора о Европейском Союзе и Договоров, учреждающих Европейские сообщества, рассматривалась на саммите Европейского Союза в Ницце в декабре 2000 г. Подписание согласованного варианта текста договора состоялось 26 февраля 2001 г., и еще несколько месяцев потребовалось для его ратификации. В силу Ниццкий договор вступил 1 февраля 2003 г.
Основные дискуссии в ходе Ниццкого саммита разгорелись по вопросам институциональной реформы. Речь шла о четырех важных новациях, каждая из которых оказалась решена весьма половинчато. Во- первых, произошло дальнейшее расширение сферы применения квалифицированного большинства при голосовании в Европейском Совете. однако по настоянию Великобритании и ряда других государств право вето было сохранено при голосовании по вопросам налогообложения и социального обеспечения, что резко осложняло интеграцию в этих сферах с учетом очень разного уровня развития и специфики стран-претендентов на вступление в Евросоюз.
Во-вторых, были перераспределены голоса в Совете, что имело особенно большое значение при голосовании квалифицированным большинством. Для распределения квот голосов государства были условно разбиты на группы и подгруппы. В целом это деление отражало их демографический вес и экономическое влияние, но во многих случаях определялось политическим компромиссами. Так, например, за «четверкой» европейских «тяжеловесов» (ФРГ, Великобританией, Францией и Италией) было закреплено одинаковое количество голосов — по 29. Польше и Испании досталось по 27; Румынии — 14; Нидерландам — 13; Бельгии, Греции, Португалии, Венгрии и Чехии — по 12; Швеции, Австрии и Болгарии — по 10; Дании, Финляндии, Ирландии, Словакии и Литве — по 7; Люксембургу, Эстонии, Латвии, Словении и Кипру — по 4; Мальте — 3. Такое распределение было признано относительно справедливым, но полностью не устроило ни одного из европейских лидеров. Франция опасалась образования прогермански настроенной коалиции внутри Евросоюза, а ФРГ требовала более четко учитывать пропорции населения стран-участниц. Обращал на себя внимание и тот факт, что за «новичками» оказалось зарезервировано 108 голосов из 333 (т.е. 27 %), тогда как их взнос в совокупный ВВП Евросоюза пока мог составить лишь 6 %.
В-третьих, на период до 2010 г. устанавливался верхний предел в 26 человек для общего числа членов Комиссии, и сохранялась квота по одному члену от каждого государства-участника (при дальнейшем расширении Евросоюза планировался ввод системы ограниченной ротации в назначении членов Комиссии). С января 2005 г. кандидат в председатели Европейской Комиссии и ее члены индивидуально, а затем и весь состав Европейской Комиссии коллегиально должны были утверждаться Европейским Парламентом и назначаться Европейским Советом. Политически такое решение являлось единственным приемлемым вариантом, но совершенно не решало организационных проблем, которые могли возникнуть в работе Комиссии при резком расширении ее состава, а также угрозу превращения Комиссии из единой политической «команды» в поле для лоббирования национальных интересов. Для блокирования этих угроз Ниццким договором были существенно расширены полномочия председателя Комиссии (в том числе закреплено его Право самостоятельно решать вопросы внутренней организации Комиссии, распределять полномочия между ее членами и назначать своих заместителей). Эти меры явно повысили эффективность Комиссии, но превратили ее председателя в еще более влиятельную политическую фигуру, что лишь подкрепило опасения «евроскептиков» в «бюрократизации» Евросоюза.
И, наконец, в-четвертых, были оптимизированы условия «продвинутого сотрудничества» в рамках Евросоюза. Ниццкий договор включил пространные положения, регламентирующие порядок запуска и осуществления таких программ. Одновременно были сняты многие ограничения, которыми ранее оговаривалась возможность «продвинутого сотрудничества» (в том числе было установлено, что для запуска «продвинутого сотрудничества» достаточно участия не большинства стран Евросоюза, а лишь 8). кроме того, Ниццкий договор практически лишал отдельные государства возможности заблокировать запуск «продвинутого сотрудничества» в областях, относящихся к ведению Евросоюза. Ответственность за координацию действий и совместимость «продвинутого сотрудничества» с общими политиками Евросоюза была возложена на Европейский Совет и Еврокомиссию. Все эти меры имели большое значение с точки зрения сохранения высокой динамики интеграционного процесса после расширения Евросоюза. Однако критики Ниццкого договора отмечали, что использование «продвинутого сотрудничества» угрожает расколом Союза и формированием в его составе своеобразной «периферии», состоящей из стран-«новичков».
Глава 2. Соотношение ЕВПБ — НАТО
.1 Лиссабонский договор о реформе европейского союза 2007 г
политика безопасность евроатлантический сотрудничество
В течение полутора лет — с февраля 2002 г. по июль 2003 г. — Европейский конвент подготовил проект конституционного договора, который после доработки его текста на межправительственной конференции был официально подписан всеми государствами-членами в Риме 29 октября 2004 г. документ получил официальное название "Договор, устанавливающий Конституцию для Европы" (неофициально: Европейская Конститу или Конституция Европейского Союза).
Договор, устанавливающий Конституцию для Европы, не вступил в силу, так как был отклонен на референдумах во Франции и Нидерландах (май-июнь 2005 г.). одной из причин отрицательного голосования большинства граждан этих стран служили опасения по поводу превращения Европейского Союза в "сверхгосударство", о чем могло свидетельствовать использование в названии документа термина "конституция".
С другой стороны, Договор, устанавливающий Конституцию для Европы, успешно прошел ратификацию в 18 государствах-членах, т.е. в 2/3 от их общего числа (в частности, в Испании и Люксембурге на референдумах). поскольку документ реально обеспечивал совершенствование интеграционных механизмов на европейском уровне, после двухлетнего "периода размышления" было решено ввести в действие его основные положения в иной форме, без слова "конституция".
С этой целью текст Европейской конституции был трансформирован в новый договор, подписанный государствами-членами в Лиссабоне 13 декабря 2007 г. Его официальное название: Лиссабонский договор 2007 г. (полностью: "Лиссабонский договор, изменяющий Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского сообщества"). Неофициальное название: "Договор о реформе Европейского Союза".
Лиссабонский договор 2007 г. подтвердил нововведения Европейской конституции, но представил их в виде поправок в действующие учредительные документы. наиболее фундаментальные положения проекта Европейской конституции включены им в договор о Европейском Союзе 1992 г. Положения детализирующего характера включены в Договор об учреждении Европейского сообщества 1957 г., переименованный в Договор о функционировании Европейского Союза. некоторые изменения также претерпел Договор об учреждении европейского сообщества по атомной энергии 1957 г.
Для вступления в силу Лиссабонского договора 2007 г., как и предшествующих ему ревизионных договоров (Амстердамского 1997 г., Ниццкого 2001 г. и др.), требовалась его ратификация всеми государствами-членами. В отличие от проекта Европейской конституции, почти во всех государствах-членах этот процесс осуществлялся парламентским путем. Единственным исключением стала Ирландия, где первый референдум по Лиссабонскому договору, состоявшийся 12 июня 2008 г., принес негативный результат. Повторный референдум в этой стране был назначен на 2 октября 2009 г., и его результаты на момент написания этой книги были неизвестны.
вероятное вступление в силу Лиссабонского договора в 2010 г. фактически должно привести к возникновению "нового" европейского Союза, который будет иметь более простое внутреннее устройство, функционировать более эффективно и демократично. Тем самым в значительной мере будут достигнуты главные цели реформы, поставленные при подписании Лаакенской декларации и подготовке Европейской конституции.
основные достижения Лиссабонского договора заключаются в следующем:
. Упрощается внутреннее устройство европейского Союза. "Новый" Европейский союз (Союз, реформированный Лиссабонским договором) не будет включать в себя никаких опор. Он наделяется единой компетенцией и правосубъектностью, в том числе на международной арене.
Ключевой элемент в структуре прежнего Союза — Европейское сообщество (бывшее ЕЭС) — прекращает существование, а его учредительный договор (Римский договор 1957 г.) с новым содержанием становится одним из двух учредительных документов "нового" Союза (с новым названием: "Договор о функционировании Европейского Союза").
Единственную сложность в понимании устройства "нового" Европейского Союза представляет сохранение Лиссабонским договором Европейского сообщества по атомной энергии (Евратома), входящего ныне вместе с Европейским сообществом в первую опору.
Евратом в дальнейшем продолжит функционирование как формально самостоятельная организация со своим учредительным договором и с тем же, что и Союз, составом государств-членов (Договор об учреждении Европейского сообщества по атомной энергии 1957 г., действующий между 27 государствами).
В то же время поправки, внесенные Лиссабонским договором в Договор о Евратоме 1957 г., предусматривают, что Европейское сообщество по атомной энергии будет управляться непосредственно руководящими органами (институтами) Европейского Союза. фактически Евратом превращается в своеобразный "филиал" Союза, имеющий одинаковый с ним состав государств-членов и управляемый одними и теми же людьми.
В дальнейшем не исключено проведение более значительной реформы правовых устоев Европейского сообщества по атомной энергии, по результатам которой положения договора о Евратоме могут быть инкорпорированы в учредительные документы "нового" Союза, а сам Евратом, аналогично Европейскому сообществу, — прекратить существование.
. Устанавливается более четкое разграничение компетенции между Европейским Союзом и государствами-членами за счет выделения внутри компетенции Союза разных категорий, прежде всего "исключительной компетенции" (правовые акты, как правило, могут издаваться только Европейским Союзом) и "совместной компетенции" (правовые акты могут издаваться как Европейским Союзом, так и государствами-членами, с преимущественной юридической силой актов Союза).
. Усиливаются механизмы защиты основных прав человека и гражданина на европейском уровне. прежде всего, Европейский Союз приобретает право и даже обязанность присоединиться в качестве отдельной стороны к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, являющейся основным "биллем о правах" подлинно общеевропейского характера, в котором участвует и Россия.
Кроме того, подготовленная в 2000 г. Хартия Европейского Союза об основных правах признана Лиссабонским договором в качестве обязательного источника права, имеющего равную юридическую силу с учредительными документами "нового" Союза (т.е. высшую юридическую силу в его правовой системе). Граждане европейского Союза и другие управомоченные лица получат возможность ссылаться на положения этой Хартии в судах самого Союза, а также судах всех его государств-членов (национальных судах).
. Повышается эффективность, и укрепляются демократические начала в функционировании системы институтов, органов и учреждений ("организационного механизма") европейского Союза: благодаря более частому использованию метода квалифицированного большинства (вместо единогласия) при принятии решений в межправительственных инстанциях Союза (Совете, Европейском совете), увеличению прерогатив института Союза, избираемого всеобщим прямым голосованием его граждан, — Европейского парламента, более активному привлечению к обсуждению новых законопроектов на европейском уровне парламентов государств-членов и других мер.
В тексте Договора о Европейском Союзе в редакции Лиссабонского договора впервые появляется специальный раздел под названием "Положения о демократических принципах": равенство граждан Союза, "которые пользуются одинаковым вниманием со стороны его институтов, органов и учреждений" (ст. 9), принципы непосредственной и представительной демократии (ст. 10), право граждан Союза и общественных объединений участвовать в обсуждении новых мероприятий Союза, поддерживать диалог с союзными властями (ст. 11), активное содействие функционированию Союза со стороны национальных парламентов (ст. 12).
К числу демократических принципов относится и "гражданская инициатива", т.е. право граждан Союза непосредственно инициировать принятие новых правовых актов на европейском уровне.
. Проведена Модернизация правового режима деятельности Европейского Союза в разных сферах его компетенции. Наибольшие усовершенствования вносятся в механизмы внешнеполитической деятель Союза, прежде всего общей внешней политики и политики безопасности. В рамках внутренней политики Союза в максимальной степени были усовершенствованы положения, закрепляющие его компетенцию по вопросам создания единого "пространства свободы, безопасности и правосудия".
В учредительные документы Европейского Союза Лиссабонским договором впервые включены специальные статьи, главы, разделы, которые прямо наделяют его компетенцией принимать правовые акты по вопросам энергии, освоения космоса, спорта, туризма и др.
Лиссабонский договор также упростил содержащиеся положения о продвинутом сотрудничестве, что позволит заинтересованным группам государств-членов в количестве не менее девяти более эффективно развивать с помощью институтов Союза взаимную интеграцию по различным вопросам внутренней и внешней политики.
. Впервые прямо предусмотрено право государств-членов на добровольный выход из состав европейского Союза и устанавливается процедура такого выхода: подача заявления; заключение соглашения о выходе; в противном случае (если соглашение об условиях выхода между выходящим государством и Европейским Союзом не было подписано) выход может быть произведен через два года с момента подачи соответствующего заявления.
. Также впервые в истории Европейского Союза предусмотрено установление "привилегированных отношений" с соседними государствами, не входящими в его состав. К числу таких государств в первую очередь относится Россия.
Согласно ст. 8 договора о Европейском Союзе в редакции Лиссабонского договора "союз развивает с соседними ему странами привилегированные отношения в целях создания пространства процветания и добрососедства, которое основано на ценностях Союза и характеризуется тесными и мирными отношениями, базирующимися на сотрудничестве".
В этих целях союз уполномочен заключать специальные соглашения с заинтересованными странами-соседями, которые "могут предусматривать взаимные права и обязанности, а также возможность проведения совместных действий".
2.2 Наращивание военного потенциала НАТО и ЕС
Уходящий год для европейского cоюза прошел в поисках путей реформирования своих оборонных структур и поиска нового места европейских государств — членов НАТО в альянсе. Впервые о намерении коренным образом перестроить свои военные структуры европейцы заявили на саммите Североатлантического блока в Вашингтоне. Тогда была не только утверждена новая стратегическая концепция альянса, и было инициировано обновление его оборонительной доктрины, но и были заложены основы для укрепления позиций в блоке европейского вектора.
Необходимость пересмотра военных структур европейских стран, входящих в НАТО, связана с тем, что даже сейчас, через десять лет после падения Берлинской стены, слишком много европейских армий продолжают выполнять задачи, поставленные перед ними еще в период «холодной войны», а именно — защищать территорию государств от возможной экспансии с востока. Однако в настоящее время угрозы для стран ЕС и задачи для их вооруженных сил существенно изменились. Войска сейчас должны быть готовыми к развертыванию в кратчайшие сроки в кризисных регионах для локализации и пресечения региональных конфликтов. Они должны быть достаточно подготовленными для того, чтобы находиться долгое время на театре военных действий, возможно имея ограниченную поддержку, выполняя при этом разнообразные задачи: от мониторинга ситуации до ведения реальных боевых действий.
Однако за редким исключением европейские государства не имеют вооруженных сил, отвечающих подобным требованиям. Особенно отчетливо это проявилось в военной операции НАТО против Югославии в связи с кризисом в Косово. В течение всей воздушной авиакампании союзников в операции против Югославии европейская авиация совершила не более трети всех вылетов и не более пятой части боевых. А общий взнос европейских стран в силы KFOR составляет сейчас не более двух процентов.
Вместе с тем, решить поставленную задачу очень и очень непросто. Совокупные военные расходы европейских стран альянса равноценны двум третям военного бюджета США, но Косово ясно показало, что военные возможности Европы далеко не дотягивают до двух третей возможностей США, иными словами — дело не просто в увеличении расходов, а в том, чтобы тратить деньги более мудро.
Однако параллельно с намерениями укреплять боевые возможности европейских государств как членов НАТО, все четче стала прослеживаться тенденция желания ряда представителей старого Света создать свои собственные оборонные структуры, которые действовали бы вне Североатлантического блока, под руководством Европейского союза.
Все лето и большую часть осени шли довольно плотные дву- и многосторонние переговоры между членами Евросоюза о дальнейшей судьбе его оборонных структур. В конце ноября — начале декабря количество начало перерастать в качество.
ноября министры иностранных дел и обороны 28 европейских стран, имеющих тот или иной статус в Западноевропейском союзе (ЗЕС), — от Португалии и великобритании до Турции и Эстонии — на встрече в Люксембурге приняли декларацию, суть которой сводится к тому, что Европейский союз будет постепенно приобретать те функции, которых у него до сих пор не было, конкретно — в области обороны, профилактики и урегулирования локальных кризисов. Одним из важных шагов на пути к постепенной интеграции ЗЕС в структуру Евросоюза стало решение обеспечить прямой доступ руководящих органов ЕС к тем военным и аналитическим возможностям, которыми уже располагает ЗЕС. Это логично сочеталось с назначением по совместительству на пост генерального секретаря ЗЕС Верховного представителя по внешней политике и политике безопасности ЕС Хавьера Соланы.
Слияние ЗЕС и ЕС для придания последнему оборонных возможностей — не простое дело с политической точки зрения. Дело в том, что нейтральные страны Евросоюза не хотят, чтобы он превращался в военный альянс с обязательствами коллективной обороны. однако участники совещания в Люксембурге выразили надежду, что в будущем смогут найти форму подключения к военной стороне деятель Евросоюза всех его членов, а также стран, не входящих в него. Пока никаких конкретных сроков и организационных рамок этого процесса не определено.
В декларации было заявлено о политической воле укрепить оборонный потенциал европейских стран, заполнить те пробелы, которые пока не позволяют европейцам самостоятельно, без американцев, проводить миротворческие гуманитарные операции. На основе «инвентаризации» военного потенциала стран ЗЕС, представленной экспертами, министры сделали вывод о том, что речь должна идти, прежде всего, о стратегической разведке и стратегическом планировании, транспортной авиации, современной связи и так далее.
Первым практическим шагом на пути воплощения в жизнь задуманного стало оглашенное в конце ноября этого года решение Великобритании и Франции утвердить совместный проект создания странами ЕС 50-тысячной мобильной армии, которая будет действовать самостоятельно в тех регионах континента, где не задействованы силы НАТО. одновременно участники прошедшей в Лондоне британо-французской встречи в верхах выработали предложения к саммиту ЕС, предусматривающие завершение основной фазы формирования такой армии в течение года.
Великобритания и Франция также предложили выработать конкретные задачи и график осуществления инициативы. Первую фазу подготовки стран-членов ЕС намечено реализовать в трехмесячный срок. основной этап, предусматривающий полную готовность сторон в любой момент выделить войска для действий армии, по мнению Лондона и Парижа, необходимо завершить за год.
Участники встречи в Лондоне выступили за учреждение собственного штаба и командных структур будущей мобильной армии. Операциями контингента должен будет руководить ЕС, а ключевые решения по их действиям будут приниматься Европейским советом. Как подчеркивается в коммюнике, все это необходимо для предоставления ЕС автономной возможности использовать свои силы там, где не задействовано НАТО.
кроме того, Великобритания и Франция объявили о необходимости обеспечить платформу для участия в армии европейских союзников, не входящих в состав ЕС, а также ассоциированных членов ЗЕС.
Понятно, что англо-французская встреча в верхах вызвала обеспокоенность США возможностью создания ведущими державами Европы собственной военно-политической структуры, что может привести к быстрому упадку НАТО и вытеснению Вашингтона из процесса принятия ключевых решений на континенте. Несмотря на то, что Тони Блэр постарался заверить своих атлантических союзников в том, что двусторонний план Лондона и Парижа не несет никакой опасности для роли альянса и, даже напротив, содействует модернизации и усилению ЕС и блока, политические обозреватели оценили происшедшее как шаг в направлении превращения Евросоюза из чисто экономической в военно-политическую организацию.
Очевидно, что в ближайшее время европейцы постараются и дальше успокаивать своих американских коллег относительно отсутствия у них намерений создавать в Европе оборонные структуры без участия США. Так будет продолжаться, по крайней мере, до тех пор, пока они не преодолеют технологический разрыв, существующий между боевыми возможностями европейских и американских армий. А дальше все может развиваться совсем по-другому сценарию.
2.3 взаимоотношения ЕС и НАТО в контексте евроатлантической безопасности
При сформированных институтах и установленных тенденциях сотрудничества между ЕС и НАТО на практике упомянутые структуры сталкиваются с сложностей, связанных с институциональными, финансовыми и военными аспектами взаимодействия на современном этапе.
. Основные проблемы, с которыми сталкиваются организации в институциональной сфере, связаны с определенным бюрократическим тупиком, возникшим после расширения ЕС в 2004 г. Он характеризуется положением, при котором Кипр и Мальта не получили доступа к информационным протоколам НАТО и, соответственно, не могут принимать участие в заседаниях на уровне Североатлантический совет — Комитет по политике и безопасности ЕС (КПБ), которые являются основным механизмом взаимодействия Брюсселя и Вашингтона (так называемая «проблема участия»). Ситуация «двойного вето» состоит в поочередном блокировании Турцией и Грецией расширения повестки дня заседаний Североатлантического совета — КПБ ЕС и внесения на совместное обсуждение организаций ряда новых вопросов. Эти проблемы, ставшие следствием как несовершенства институциональной структуры сотрудничества, так и политики отдельных государств-членов, вылились в ситуацию, когда развитие диалога ЕС и НАТО по основным вопросам европейской и международной безопасности оказалось заблокированным.
. сложности возникают и на уровне финансового обеспечения деятель организаций. Главным фактором является отсутствие у европейцев единства в вопросах военных расходов на нужды вооруженных сил. Сказывается и тот факт, что в связи с экономическим кризисом в ЕС военные бюджеты в большинстве государств подверглись сокращению из-за необходимости снизить бюджетный дефицит. Только 6 из 26 европейских союзников по НАТО расходуют на эти цели более 2 % ВВП. Кроме того, в связи с развитием ЕПБО потребовалось решить насущные вопросы финансирования потенциальных военных операций Евросоюза. Ряд стран, включая Бельгию, Нидерланды, Италию и Францию, выступали за совместное финансирование военных расходов ЕС из бюджета Союза, в то время как другие государства настаивали на принципе расходов «по факту» проведения операций, т. е. когда расходы несут только те страны, которые участвуют в операциях. Консенсус был найден посредством разделения общих издержек на три вида: связанных со штабами, развертыванием войск и другими видами деятельности. Из вышесказанного можно сделать вывод, что ограниченность ресурсов и противоречия по вопросу системы финансирования операций в рамках ЕС и НАТО, при невозможности увеличения в ближайшем будущем расходов стран-членов на оборону, делают актуальным вопрос о повышении эффективности управления финансами. Речь, прежде всего, идет о внутренних реформах в рамках НАТО и о развитии коллективных механизмов финансирования в рамках ЕС.
. В настоящее время в сфере военного кризисного реагирования Брюсcель сохраняет зависимость от Вашингтона в том, что касается планирования, командования, контроля и системы коммуникаций. Особенностью кризисного реагирования каждой из организаций является то, что НАТО берет на себя в большей степени военные задачи в конфликтах «высокой интенсивности», а Евросоюз стремится реализовывать задачи более широкого спектра, включая гражданское кризисное реагирование в конфликтах «низкой интенсивности». Функционально институты ЕПБО в существующем на сегодня виде предназначены для проведения относительно небольших военных, гражданских и комплексных антикризисных операций. В 2006 г. было объявлено о полной боеспособности сил реагирования НАТО (NRF — NATO Response Force), которые способны выполнять задачи в любой точке мира, а также проводить операции любого типа. По сути, новые Силы реагирования (СР) должны стать свидетельством того, что страны ЕС, несмотря на эффективное развитие ЕПБО, продолжают поддерживать НАТО. Хотя контингенты состоят из национальных подразделений, выделяемых государствами в порядке ротации, на данный момент СР полностью комплектуются европейскими военнослужащими, а США предоставляют только отдельные виды боевого обеспечения. В условиях ограниченности количества военнослужащих в Европе большинство из них приписано сразу и к силам ЕС, и к СР НАТО, что создает проблему «фиктивного участия». С развитием оперативно-тактических групп ЕС сфера его потенциальных разногласий с альянсом может расшириться в силу того, что существующие сегодня программы инвестиций не соответствуют потребностям современных многонациональных сил.
Таким образом, изначально заложенные ограничения на уровне политических соглашений, кризис на институциональном уровне, а также трудности финансового и военного взаимодействия усиливают расхождения в позициях стран и сдерживают взаимодействие организаций. Сотрудничество затрудняется необходимостью поиска внутреннего консенсуса в ЕС и НАТО между странами, отличающимися повышенной лояльностью в отношении Вашингтона, и сторонниками более независимого курса.
Первая самостоятельная военная миссия ЕС, начатая 31 марта 2003 г. в г. Скопье (Македония) и получившая название «Конкордия», была успешно завершена в декабре того же года, при тесном сотрудничестве с представителями НАТО. дальнейшее применение на практике соглашений «Берлин Плюс» проходило менее гладко.
Второй операцией стала миссия Евросоюза в Боснии и Герцеговине «Алтея», которая стартовала в декабре 2004 г. и стала самой масштабной акцией, предпринятой ЕС в рамках ЕПБО. Операция ЕС пришла на смену Силам по стабилизации НАТО (SFOR), причем альянс хотел сохранить военное присутствие в стране после передачи полномочий Брюсселю. Однако руководство ЕС выступило против дублирования усилий, и после нескольких раундов переговоров основная роль была закреплена за силами ЕС, структуры НАТО сокращены, а функции четко разграничены.
Нельзя не отметить, что опыт сотрудничества ЕС и НАТО в данном случае уникален по двум причинам. Во-первых, Босния и Герцеговина являлась частью региона, который представляет стратегический Интерес для государств-членов. Во-вторых, обе организации заявили, что конечной целью их действий является Интеграция Боснии и Герцеговины в евратлантические структуры. И, наконец, совместная операция не ограничилась только военной составляющей, но включила в себя элементы стабилизации и реконструкции в регионе. таким образом, перспектива расширения членства в обеих организациях стала весомым фактором улучшения эффективности их взаимодействия при осуществлении операции.
Для сравнения приведем показательный пример сотрудничества вне рамок системы «Берлин Плюс», которым стала совместная работа во время гуманитарного кризиса в провинции Дарфур (Судан). В отличие от вышеописанной миссии «Алтея» при осуществлении помощи Африканскому союзу Евросоюз и альянс фактически действовали независимо друг от друга, дублируя усилия в выполнении задач и конкурируя между собой на политическом уровне. В частности, спор возник по поводу места расположения единого командного центра: ЕС предлагал задействовать Европейский центр международных перевозок в г. Эйндховене (Нидерланды), а НАТО — Штаб ВГК ОВС НАТО в г. Монсе (Бельгия). Заметим, что центры находятся на расстоянии менее 170 км друг от друга. Сторонам не удалось прийти к соглашению: вместо оперативности и быстрого реагирования велись изнурительные споры, а процесс принятия решений затягивался. В итоге было принято решение создать два независимых командных центра.
Отдавая себе отчет в том, что международная безопасность приобретает глобальное измерение, НАТО решительно взяла курс на участие в операциях «вне зоны ответственности», за пределами евроатлантического региона. Со стороны НАТО постепенно сложилась практика вмешательства в конфликты без мандата ООН, а тенденцией стало образование коалиций государств, которые от имени международных организаций (или по собственному коллективному решению) реализовали международный мандат на вмешательство (например, коалиции при лидерстве США в операциях в Ираке и Афганистане). В контексте поддержания международной безопасности следует отметить тенденцию к привлечению ЕС к постконфликтному урегулированию, становлению гражданского общества, стабилизации ситуации. Так, возможности для расширения сотрудничества ЕС и НАТО открылись в Афганистане, где необходимы работники гуманитарных организаций, советники по вопросам развития, управленцы, инженеры, судьи, полицейские. Принимая во внимание, что гуманитарными ресурсами обладают контингенты ЕС, но не миротворцы НАТО, гражданская миссия в рамках ЕПБО могла бы оказать ценную поддержку миссии альянса в Афганистане, помогая укреплять правовое государство и организовывать учебную подготовку местных сотрудников полиции. На настоящий момент в Афганистане осуществляется полицейская миссия ЕС (EUPOL Afganistan), в рамках которой Евросоюз вовлечен в реконструкцию и развитие страны.
Из приведенных примеров практического взаимодействия ЕС и НАТО можно сделать вывод, что различные политические приоритеты и разное видение роли и задач каждой из организаций существенно ограничивают их потенциал сотрудничества как в регионе, так и на всем пространстве международной безопасности. Проведенный анализ взаимодействия организаций в сфере евроатлантической безопасности позволяет утверждать, что декларативный уровень отношений не соответствует практическому содержанию сотрудничества. Стратегическое партнерство реализуется лишь в тех отдельных случаях, когда, с одной стороны, совпадают позиции стран-членов и, с другой — организациям удается на практике прийти к соглашению относительно распределения сфер деятельности.
Заключение
В целом взаимоотношения Европейского союза и Североатлантического альянса поcле окончания «холодной войны» претерпели значительные изменения в контексте евроатлантической безопасности. Основной линией выстраивания взаимодействия организаций стало развитие Евросоюзом ЕПБО, определение соответствующей европейской политики НАТО и налаживание двусторонних связей между союзами. Изначально этот процесс характеризовался зависимостью действий Брюсселя от Вашингтона, но затем на системном уровне трансформировался во взаимозависимость. последняя стала следствием эволюции отношений от «натоцентричной» модели к иной, предполагающей развитие отношений между двумя самостоятельными, хотя и неравными «игроками» в сфере безопасности.
В отношении качества взаимодействия ЕС и НАТО в евроатлантическом регионе можно сделать вывод, что нынешняя конфигурация отношений выглядит противоречивой и даже в чем-то контрпродуктивной. С одной стороны, это сотрудничество, с другой — политическая стран-членов на функции и задачи каждой из организаций, а также институционально заложенного дублирования функций в ряде сфер. Организации оказались не самым лучшим образом приспособлены наладить полноценный диалог и в области практического взаимодействия, на что указывают проблемы, связанные с принятием решений в ходе миссии «Алтея», и сложности в Судане. В настоящее время тенденция к конкуренции является преобладающей по всем направлениям: проектов практического взаимодействия Европейского союза и Североатлантического альянса немного, а учитывая сложности в их отношениях на институциональном уровне, перспектива появления новых совместных программ в краткосрочном плане невелика.
Можно прийти к заключению, что хотя сегодня ЕС и НАТО развивают взаимодействие по ряду направлений, в системе евроатлантической безопасности результаты сотрудничества остаются недостаточными. Взаимоотношения организаций на практическом уровне не соответствуют заявленному декларативно стратегическому партнерству: нарастает их функциональная взаимозаменяемость, что ведет к возникновению элементов деструктивной конкуренции в подходах к таким сферам деятель, как миротворчество и противодействие новым угрозам безопасности.
Список литературы
1.Алексеев А. Совет Североатлантического сотрудничества и будущее Европы // международная жизнь. 2008. № 3-4.
.Ардачев О. Западноевропейский союз в системе европейской безопасности. М., 2008.
.Архитектура евроатлантической безопасности / под ред. И. Ю. Юргенса, А. А. Дынкина, В. Г. Барановского. — М.: Экон-Информ, 2009. — 124 с.
.Барановский В., Арбатов А. Меняющиеся перспективы безопасности в Европе // Безопасность России XXI век. М., 2000.
.Барановский В.Г. Европейское сообщество в системе международных отношений. М., 2009.
.Барановский В.Г. Западная Европа: военно-политическая Интеграция. М., 2007.
.Барановский В.Г. Политическая интеграция в Западной Европе. М., 2005.
.Башкатова Т.А. Западноевропейская Интеграция: финансовый аспект. М., 2008.
.Безопасность Европы: пути преодоления (Обзор) / Публ. подг. Т.В. Носенко // актуальные проблемы Европы: экономика, политика, идеология. М., 2001. Вып. 2. Ч. I.
.Военная Политика стран Западной Европы / Под. ред. Ю.А. Борко. М., 2009.
.Глухарев Л.И. Европейские сообщества: в поисках новой стратегии. М., 2000.
.Гусаров Ю.А. Европа в изменяющихся политических условиях: проблемы безопасности // Европа на пороге XXI века: ренессанс или упадок. М., 2008.
.Гусаров Ю.А. Создание нового порядка безопасности в Европе: несколько сценариев и перспективы их осуществления // Актуальные проблемы Европы: экономика, Политика, идеология. М., 1994. Вып.1-2.
.Давыдов, Ю. Стратегические культуры США и Европы / Ю. Давыдов // США-Канада: Экономика, политика, культура. — 2010. — № 3. — С. 48-71.
.Европеизм и атлантизм в политике стран Европейского союза / отв. ред. Н. К. Арбатова. — М.: ИМЭМО ран, 2009. — 118 с.
.НАТО: вызовы настоящего и будущего: материалы междунар. семинара, Минск, 10 дек. 2009 г. / редкол.: А. В. Русакович [и др.]. — Минск: Тесей, 2010. — 100 с.
.Носов, М. зачем Европе собственная армия? / М. Носов // Современная Европа. — 2011. — № 1. — С. 62-96.
.Приходько, О. В. Какая Европа нужна США? / О. В. Приходько // США-Канада: Экономика, политика, культура. — 2010. — № 2. — С. 45-69.
.Розанов, А. А. внешняя политика США: актуальные аспекты / А. А. Розанов. — Минск: технология, 2008. — 103 с.
.Троицкий, М. А. Трансатлантический союз. 1999-2004. Модернизация системы американо-европейского партнерства после распада биполярности / М. А. Троицкий. — М.: ИСКРАН, 2004. — 249 с.
.Хухлындина, Л. М. Европейский союз: становление и развитие / Л. М. Хухлындина. — Минск: РИВШ БГУ, 2004. — 254 с.
