Учебная работа. Особенности внешней политики России на современном этапе
особенности внешней политики России на современном этапе
Оглавление
Введение
1. Формирование внешнеполитических концепций ведущих стран мира
1.1 Стратегические документы, как основа внешнеполитической практики США
1.2 Стратегический замысел развития стран СНГ
1.3 Опыт и перспективы политического взаимодействия ЕС в условиях развития интеграционных процессов
2. Особенности внешней политики россии на современном этапе
2.1 Внешнеполитическая концепция российской Федерации в настоящее время
2.2 Внешнеполитическое наследие россии 2000-2008-х годов
Заключение
Список использованных источников
Введение
Актуальность исследования. Внешнеполитический курс на формирование благоприятной международной среды с целью содействия успешному осуществлению кардинальных преобразований внутри страны сегодня стал общепринятым в России.
В соответствии с Концепцией внешней политики Российской Федерации 2008 г., одна из главных целей международной деятельности страны — «создание благоприятных внешних условийдля модернизации россии, …повышения уровня жизни населения, консолидации общества…».
россия, решительно шагнув из холодной войны, перестала быть идеологизированным имперским государством. Эта эмансипация российских сил и ресурсов, которые уже не являются объектом коллективизации в рамках социальной системы, Варшавского договора или Советского Союза, может быть только плодотворной для интересов Европы и всего мира. россия обрела свободу вести себя сообразно своему историческому предназначению, то есть быть самою собой, а значит, в полной мере вносить свой вклад в общее дело поддержания международной стабильности и межцивилизационного согласия на критически важном этапе формирования новой архитектуры международных отношений.
Объектом исследования выступает процесс политического взаимодействия России и ведущих стран мира.
Предмет исследования — опыт и перспективы внешнеполитических концепций государств в условиях развития интеграционных процессов.
Цель исследования заключается в комплексном анализе содержания и перспектив политического взаимодействия стран мира, обусловленных современными и эвентуальными интеграционными процессами и обосновании приоритетных сфер стратегического партнерства российской Федерации.
Для достижения цели поставлены следующие задачи исследования:
выявление условий и факторов трансформации внешнеполитических интересов россии в аспекте западноевропейской интеграции;
исследование политической динамики развития интеграционных процессов в ведущих странах мира;
исследование особенностей внешнеэкономических концепций США, ЕС, СНГ и россии;
обоснование приоритетных направлений сотрудничества Российской Федерации и путей их реализации.
внешняя политика россия внешнеполитический
1. Формирование внешнеполитических концепций ведущих стран мира
.1 Стратегические документы, как основа внешнеполитической практики США
Современное проблем, начиная от загрязнения окружающей среды и заканчивая международной преступностью и терроризмом. Поэтому без определенной и четкой стратегии национальной безопасности и спецслужб призванных обеспечить выполнение данной концепции, постоянно увеличивающихся проблем. Не удивительно, что большинство стран вырабатывают свои национальные концепции для защиты своих интересов в мире.
Одним из базовых документов, формирующих внешнюю политику США, является «Стратегия национальной безопасности США за 2002 и 2006 годы.
Интенсивность работы демократической администрации объяснялась как необходимостью серьезного переосмысления проблематики после окончания «холодной войны», так и неудовлетворенностью конгресса представляемыми документами.
Стратегия национальной безопасности основывается на «ярко выраженном американском интернационализме, отражающем единство наших ценностей и наших национальных интересов. Цель этой стратегии — помочь сделать современный мир не только безопаснее, но и лучше. На этом пути к прогрессу перед нами стоят ясные цели: политическая и экономическая свобода, мирные отношения с другими государствами и уважение человеческого достоинства.
Согласно Стратегии национальной безопасности (СНБ 2002) основные угрозы США исходят от террористических сетей: «непосредственное внимание мы намерены уделить террористическим организациям, действующим на глобальном уровне. При этом защита американских граждан и интересов США будет осуществляться за ее пределами путем выявления и устранения угрозы до того, как она достигнет границ США.
Доктрина национальной безопасности в США — это интеллектуальный продукт, совокупность взаимосвязанных идей в области управления тенденциями, реальными и прогнозируемыми, для защиты постоянных интересов общества и государства.
Стратегия национальной безопасности США, обновляемая с известной периодичностью, является лишь официальным, документальным резюме по вопросам национальной безопасности.
Доктринальное видение национальной безопасности в США имеет следующую структуру:
фундаментальные (постоянные) интересы, которые, по заявлению М. Олбрайт, неизменны в течение более чем 200 лет и (в ее же трактовке) заключаются в обеспечении безопасности, процветания и свободы американского народа;
миссия страны на данном этапе (это и есть доктрина, отражающая национальные интересы в конкретном понимании президента США);
конкретные целевые установки, разрабатываемые и достигаемые президентской `командой`, государственными структурами, группами влияния, коммерческими и неправительственными организациями, т.е., как прописано в нашем, российском законодательстве — субъектами национальной безопасности страны.
Множественность субъектов, имеющих собственные взгляды на интересы США, ставящих соответствующие цели и разрабатывающих стратегии их достижения, определяется особенностями американской институциональной системы. ключевыми факторами, определяющими процесс разработки взглядов на национальную безопасность в США, являются: степень реальности внешней угрозы; политическая роль президента; степень межпартийной борьбы в Вашингтоне.
Чем больше ощущение внешней угрозы, тем больше процесс формирования американской политики национальной безопасности становится централизованным и контролируется президентом, жестко следуя национальным интересам, которые превращаются из лозунгов в руководство к действию. Конгресс и группы влияния становятся второстепенными звеньями. СМИ занимают президентскую сторону.
Чем меньше угроза, тем больше формирование стратегии национальной безопасности становится децентрализованным и бесконтрольным процессом. В этот процесс все больше вовлекаются Конгресс, группы влияния и СМИ. Разнообразие и противоречивость разрабатываемых в этот период вариантов стратегии национальной безопасности связаны с ориентацией членов Конгресса на удовлетворение интересов, прежде всего, нужных групп избирателей и финансовых групп в своих штатах. При этом следует учитывать чередование циклов в общественном развитии США, доминирование общественного или частного интереса.
При решении проблем национальной безопасности демократы ориентируются больше на желаемый результат, нежели на пути и необходимые средства его достижения. Демократы предпочитают право силе, однако используют для этого и военные инструменты, особенно не задумываясь о порядке их использования и последствиях (войны в Корее, Вьетнаме, акция в Сомали и бомбардировки Косово). Демократы с большим трудом управляют внешними конфликтами (например, Югославия — 1999 г.).
Степень межпартийной борьбы оказывает значительное влияние на политику национальной безопасности США. Межпартийная борьба значительно снижает риски, на которые хотела бы пойти администрация, поставив под угрозу национальные интересы, а также дает возможность избежать выдвижения рискованных и амбициозных внешнеполитических инициатив. Низкий уровень межпартийной борьбы повышает вероятность осуществления рискованных мероприятий. Двухпартийное согласие привело, например, к войне в Корее и во Вьетнаме, а также к одобрению расширения НАТО.
В условиях низкого уровня угроз и слабой межпартийной борьбы процесс определения основных приоритетов страны становится глубоко бюрократическим и приводит к длительному согласованию ключевых национальных целей в администрации президента.
после холодной войны для США исчез вынужденный контроль за собственными планами и амбициями, связанный с опасностью противодействия другой стороны или эскалацией цены реализации этих планов. В США окрепло выгодного для американского общества мирового порядка (shaping). Сочетание этих обстоятельств с множественностью субъектов национальной безопасности воскресило целый спектр доктринальных трактовок роли и места США в современном мире, значительно отличающихся от официальных и, мало того, частично реализуемых отдельными государственными организациями и неправительственными субъектами.
несмотря на то, что в большинстве перечисленных доктрин отсутствуют прямые антироссийские положения, их анализ показывает, что Россия рассматривается как системное препятствие на пути их реализации.
агрессивность доктрин глобалистов объясняется прежде всего учетом интересов национальных и многонациональных корпораций. Здесь под национальным интересом понимается прежде всего выгода, размеры которой зависят от успешности использования объективных процессов глобализации.
В настоящее время эволюция взглядов на национальную безопасности США пришла к своему закономерному итогу. США открыто заявляют о своей силовой единственности и безальтернативности как организующего начала в глобальном масштабе. Весь мир стал делиться на тот, который признает мир по-американски и тот, который заблуждается относительно наступления последнего.
Таким образом, анализ альтернативных взглядов на национальные интересы США показал следующее.
Согласно большинству существующих доктрин США будут объективно генерировать для россии системную и долговременную угрозу, вытекающую из стремления национальных американских компаний управлять процессами глобализации в интересах собственного сохранения и развития. Изоляционизм США для России несет угрозу, сопоставимую по катастрофичности с развалом СССР.
Столкновение глобальных интересов США и интересов россии будет неизбежно. Формы и интенсивность такого столкновения (почти по Хантингтону, а точнее, Гумилеву) могут быть различными: от косвенных и неявных до открытой конфронтации.
Доктрина У. Клинтона будет унаследована следующей американской администрацией в силу преемственности курса и сохранит в начале 21 века текущий уровень оперативных угроз в виде расширения НАТО, выдавливания РФ из Закавказья и Центральной Азии, проведения устрашающих операций в отношении потенциальных союзников России, закрытия для российских фирм американского рынка, информационных атак и т.д.
Ущерб РФ даже при сохранении существующего уровня угроз от деятельности США будет нарастать при сохранении тех же условий планирования в области национальной безопасности РФ. Это связано с отсутствием в России (со времен В. Ленина и, возможно, И. Сталина) доктринального мышления и формирования доктринально-управленческих, а не администрирующих документов в области национальной безопасности.
Формирование новой международной системы — это не одномоментное явление, а длительный и трудный процесс, который развивается постепенно благодаря созданию различных институтов и изменению привычного стиля мышления.
1.2 Стратегический замысел развития стран СНГ
На постсоветском пространстве произошло событие огромной исторической важности: впервые в мировой интеграционной практике дан старт объединению государств на геоэкономической платформе. Этому свидетель — положения взаимоувязанных между собой документов научно-концептуального и государственно-доктринального плана. среди них:
Концепция дальнейшего развития Содружества независимых Государств и Плана основных мероприятий по ее реализации (приняты Советом глав государств СНГ 5 октября 2007 года);
Стратегический замысел экономического развития стран СНГ, подготовленный Рабочей группой по выработке проекта Стратегии экономического развития Содружества Независимых Государств;
Стратегия экономического развития Содружества Независимых Государств на период до 2020 года (одобрена Советом глав государств СНГ, Бишкек, 10 октября 2008 года и утверждена Советом глав правительств СНГ, Кишинев, 14 ноября 2008 года).
Внимательный анализ вышеперечисленного пакета документов показывает совершенно новое направление интеграционного вектора Содружества: он выстраивается исходя из объективных тенденций и закономерностей мирового развития — глобальной трансформации мировой системы и выхода геоэкономики на приоритетные позиции. В этой ситуации все субъекты мирового общения, будь то интеграционная группировка, страна или отдельная хозяйствующая структура, стремятся вовремя отреагировать на эти подвижки с тем, чтобы занять конкурентные позиции в глобальном мире. Стратегия СНГ — ярчайший пример движения в этом направлении:
Об этом говорит,
во-первых, сам стратегический замысел экономического развития стран СНГ;
во-вторых, характер встраиваемых в основания интеграции моделей и механизмов взаимодействия и сотрудничества;
в-третьих, стратегические мотивации и приоритеты участников интеграционного процесса: России и др. стран СНГ.
Рассмотрим эти три момента отдельно.
I. Стратегический замысел развития стран СНГ — геоэкономический
Геоэкономический подход как научно-концептуальное сопровождение при выстраивании интеграции стран-членов СНГ ярко отображен в материалах «международного инновационного центра технического и гуманитарного сотрудничества», а также в опубликованной статье «Стратегический замысел экономического развития стран СНГ» руководителя Рабочей группы по разработке стратегии экономического развития СНГ до 2020 года.
Анализ этих документов показывает:
А) Эффективность соединения научно-концептуальных и государственно-доктринальных начал при реализации тех или иных инициатив. Примером тому служит научное сопровождение Стратегии экономического развития Содружества Независимых Государств на период до 2020 года при выработке ее общего стратегического замысла, обоснования характера (типа) интеграционной модели и механизмов ее реализации, путей достижения равновесия стратегических мотиваций и приоритетов участников интеграционного процесса и т.д.
Б) В основания Стратегии заложены научные принципы, методологические подходы и методы стратегического планирования, разработанные российской школой геоэкономики и глобалистики, а также учтены разработки других национальных школ в области геоэкономики.
Содружество независимых Государств — первостепенный регион российских привилегированных интересов. именно здесь обозначен выход на принципиально новые модели сотрудничеств стран-членов СНГ, заложенные в Стратегии экономического развития СНГ до 2020 года, одобренной главами государств СНГ на саммите в Бишкеке 10 октября 2008 года и утвержденной главами правительств стран-участниц СНГ в Кишиневе 14 ноября 2008 года.
а). Степень заинтересованности государств — участников СНГ в экономическом сотрудничестве обосновывается балансом их стратегических интересов и целей, достижение которых с наименьшими затратами одинаково важно для всех государств. Здесь проявляет себя эффект синергетики и масштаба. Центральный вектор, стратегический замысел и главная идея Стратегии экономического развития Содружества — в организации на базе геоэкономического подхода стратегического маневра стран СНГ по осуществлению прорыва к мировому доходу. Потенциал Содружества позволяет выйти на формирование мирового дохода через его региональную (СНГ) составляющую.
б). На развитие экономического взаимодействия стран Содружества влияют как внешние, так и внутренние факторы, которые должны быть учтены в работе с целью не допущения ошибок предшествующих лет. В построении нашей работы должно быть отражено видение на внешний мир через своеобразную призму — систему национальных интересов, приоритетов и внешнеэкономических институтов. Устойчивость позиции национальной экономики в современном экономическом мире должна определяться, прежде всего, согласованностью трех стратегических компонентов: ситуацией, складывающейся во внешней сфере; состоянием системы национальных интересов, приоритетов и внешнеэкономических институтов; положением в национальной экономике. мировая система бескомпромиссна. Малейшая рассогласованность этих компонентов ведет к выталкиванию национальной экономики, а значит и страны, с мировой арены, отводит ей роль аутсайдера мирового развития
в). Поведение любой национальной экономики в геоэкономическом пространстве диктуется жесткими правилами постиндустриальной, цивилизационной модели, как высшей техногенной фазы мирового развития. Ни одна страна СНГ, находящаяся в геоэкономическом пространстве, не может избежать жесткого техногенного влияния. Она либо встраивается в мировую геосистему интернационализированных воспроизводственных ядер (ИВЯ), и тем самым имеет доступ к мировому доходу и диктует свои условия, либо выбрасывается на периферию, где она является подсистемой ИВЯ, и ей отводится роль лишь обслуживания мировых воспроизводственных циклов, и в конечном итоге, становится объектом геоэкономических войн.
г). Новизна стратегического замысла экономического развития стран Содружества проявляется в использовании геоэкономического научно-категориального аппарата: геоэкономика, как центрального вектор глобальных перемен; геоэкономическое пространство; метод синтеза; стратегический эффект; инвестиционная модель развития; прорыв к формированию мирового дохода и его распределению; эффект масштаба и синергетики; стратегический маневр; техногенная фаза мирового развития; геосистема интернационализированных воспроизводственных ядер (ИВЯ); мировые воспроизводственные циклы; геоэкономические войны; геоэкономические, геостратегические и геополитические интересы; геоэкономический потенциал; системы координат; неоэкономическая картина мира; этноэкономическая транснационализация; индикаторы; уровни экономического сотрудничества; сотрудничество на справедливых условиях и т.д.
д). Следует держать в поле зрения закономерности изменения глобальных трендов мирового развития. Современный мир несет в себе техногенную окраску, переживает эпоху расцвета постиндустриализма. Однако мир стремительно меняется. Серьезные симптомы тому — развернувшийся глобальный финансовый кризис. Геоэкономическое пространство постепенно переходит от техногенных цивилизационных координат на новые горизонты цивилизационного развития, которые дают геоэкономическому пространству новую окраску, предопределяющую новую картину мира в XXI в. — неоэкономическую. В наше время пора отказаться от многих мифов, пересмотрев эти категории в новом качестве и новой плоскости. Глубокую трансформацию претерпевает законвлиянием неоэкономических атрибутов. Меняется геоэкономическое пространство и его отношение с геополитическими и геостратегическими пространствами. Соответственно меняется и система взаимоотношений национальных экономик с внешней сферой и между собой.
В области бизнеса на пространстве СНГ создана концептуальная основа по формированию новейших российских структур на совместной основе — ударных финансово-промышленных бизнес-группировок стратегического статуса, призванных к реализации геоэкономических интересов россии и стран СНГ, крупнейших национальных проектов по преобразованию инфраструктуры страны на основе инновационных прорывов. Создана концептуальная геоэкономическая основа формирования реестра таких структур. Им создает все условия для выхода на внешнюю хозяйственную арену и мировой Рынок, их защиту. Большой бизнес должен быть оснащен самыми передовыми высокими геоэкономическими и геофинансовыми технологиями оперирования в глобальном экономическом пространстве (геоэкономическом атласе мира) в целях доступа к формированию и распределению мирового дохода.
В сфере национальной безопасности и геостратегии геоэкономическая парадигма развития внесла существенные коррективы в понимание нового класса вызовов, угроз и опасностей и в методы реагирования на них. Задан новый вектор: защита национальных геоэкономических интересов. Это должно более полно найти отображение в концепции и политике национальной безопасности, формировании новых взглядовы на содержание военной доктрины, проясняет роль Вооруженных сил в новом геоэкономическом мировом раскладе как сил быстрого геоэкономического реагирования, и направленности военного строительства.
.3 Опыт и перспективы политического взаимодействия ЕС в условиях развития интеграционных процессов
Расширение Европейского Союза на Восток в 2004 и 2007 гг. стало эпохальным событием в развитии европейской интеграции. Одним из спорных остается вопрос — как отразится это расширение на деятель ЕС, в том числе и на функционировании одной из опор евроинтеграции — Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) и выделившегося в рамках ОВПБ института Общей европейской политики безопасности и обороны (ОЕПБО).
Активные меры по развитию интеграции в области внешней политики стали предприниматься только с начала 90-х гг. XX в. после подписания Римских договоров усилия стран — членов ЕЭС были сконцентрированы, прежде всего, на экономическом аспекте, а именно на создании общего рынка. Также существовали некоторые общие представления о сотрудничестве в области международной политики. Начиная с 1970 г. члены европейского сообщества в рамках «Европейского политического сотрудничества» на межгосударственной основе взаимодействовали по важнейшим политическим вопросам. В 1986 г. данное сотрудничество без изменения методов и форм было формально зафиксировано в Едином европейском акте. почти 40 лет потребовалось, чтобы европейцы пришли к пониманию необходимости интеграции и в области внешней политики. изменения произошли только в Маастрихтском договоре, где государства-члены впервые в качестве цели развития ЕС провозгласили общую внешнюю политику. Однако в договоре существовала оговорка о том, что страны ЕС осуществляют общую внешнюю политику только там, где существуют общие стратегические интересы. Также в договоре упоминалась возможность дальнейшего развития ОЕПБО в рамках ОВПБ и ЗЭС — главной оборонной структуры ЕС, что и было в дальнейшем закреплено в 1992 г. в Петерсбергских задачах.
К концу XX в. назрела острая необходимость реформирования ЕС, в том числе и в сфере ОВПБ. В Амстердамском договоре, который вступил в силу в 1999 г., было пересмотрено положение об Общей внешней политике и политике безопасности (ОВПБ). Статьи 11 и 28 Амстердамского договора специально посвящены ОВПБ, в них были уточнены цели проводимой политики. В отличие от Маастрихтского договора, было указано, что ОВПБ теперь является прерогативой союза в целом, а его члены должны солидарно поддерживать ОВПБ. важным решением, посредством которого внешняя политика ЕС приобрела большую дееспособность и профильность, стало введение новой должности — верховного представителя ЕС по вопросам общей внешней политики и политики в области безопасности, который должен был координировать проведение согласованной ОВПБ, и назначение на эту должность 18 октября 1999 г. Хавьера Соланы.
дальнейший шаг в развитии ОВПБ был сделан в Ниццком договоре, который вступил в силу 1 февраля 2003 г. В рамках общей внешней политики и политики безопасности (раздел V) возросло количество вопросов, решаемых Советом на базе квалифицированного большинства вместо единогласия (параграф 2 ст.23 и параграфы 3-4 ст.24); уточнен порядок заключения и применения международных договоров Союза с третьими странами и международными организациями (ст.24); на месте существовавшего ранее Политического комитета, специального межправительственного органа, создан Комитет по вопросам политики и безопасности с более широкой компетенцией (ст.25).
Также в Ниццком договоре (параграф 5 ст.11) были определены цели ОВПБ: защита общих ценностей, основополагающих принципов, независимости и целостности ЕС в соответствии с основными принципами Устава ООН; укрепление безопасности ЕС во всех ее формах; сохранение мира и укрепление международной безопасности в соответствии с Уставом ООН, а также принципами Хельсинского заключительного акта и целями Парижской хартии; стимулирование международного сотрудничества; содействие развитию принципов демократии и гражданского общества; уважение прав и основных свобод человека.
В ст.12 уделено внимание методам ОВПБ: определение принципов и общих направлений деятель; выработка общей стратегии; выработка общих акций; выработка общей позиции.
таким образом, можно отметить, что интеграция в области ОВПБ находится еще на начальной стадии.
основным спорным моментом остается вопрос, насколько необходимо ограничить свободу принятия решений национальными правительствами в пользу наднациональных органов (министр иностранных дел ЕС и внешнеполитическое ведомство ЕС).
В последнее время Германия и Франция, основоположники ЕС стремятся, чтобы страны Центральной и Восточной Европы не просто ограничивались формальным членством в Европейском Союзе, а стали полноправными действенными членами и всецело поддерживали политику ЕС. Их целью является не разобщенная организация, а единая сплоченная сила, которая может и мыслить и действовать в унисон. По законам синергии такое единомыслие и единодействие в несколько раз должно увеличить вес Европейского Союза в решении как региональных, так и общемировых задач.
Разобщенная внешняя политика может привести к тяжелым последствиям. Уже упомянутый иракский кризис, кроме того, что привел к обострению международной ситуации на Ближнем Востоке, как следствие ухудшил отношения между США и Германией, что повлекло за собой перемещение американских военных баз из Германии в страны ЦВЕ.
Как было официально заявлено Кондолизой Райс в Цинциннати в августе 2004 г., Юго-Восточная Европа с точки зрения расположения американских баз имеет серьезные преимущества перед Германией. И самым главным преимуществом является большое желание стран ЦВЕ принять на своей территории американский контингент.
Многие наблюдатели склонны думать, что в ближайшем будущем не удастся решить те проблемы, которые существуют в Европе в области безопасности.
другим фактором, который способен оказать влияние на развитие ОВПБ, является способность членов ЕС договориться между собой, т.е. союзоспособность.
Таким образом, большое влияние на внешнеполитическое поведение стран ЦВЕ оказывают фактор исторической памяти и уже рассмотренные выше немецкий и российский факторы. Уход США из Европы означает для них то, что страны ЦВЕ в лучшем случае оказались бы подчинены оси «Германия — Франция», в худшем — россии.
Россия, как правило, рассматривается ими как нестабильный и труднопредсказуемый сосед, который проводит свою агрессивную политику, основанную на экономическом и политическом шантаже.
сегодня многие страны ЦВЕ выполнили значительную часть своего «домашнего задания». Европейский союз способствует процессу политической и экономической стабилизации через многочисленные программы, и это будет продолжено и в будущем.
Германия и ЕС имеют повышенный интерес в стабильных и безопасных отношениях с этими странами. А их членство в Союзе будет надолго гарантировать эту стабильность».
Страны ЦВЕ находятся сегодня на стратегическом «распутье». С одной стороны, сохраняется опасение потерять свой суверенитет под «жерновами» россии, Германии и Франции, а с другой — восточноевропейские государства полностью не хотят отказываться от европейской идентичности, которой они так долго добивались. Следовательно, им приходится искать компромиссный вариант, а это не всегда положительно отражается на европейской интеграции.
2. особенности внешней политики России на современном этапе
2.1 Внешнеполитическая концепция Российской Федерации в настоящее время
июля 2008 года президент России Д. Медведев утвердил новую Концепцию внешней политики Российской Федерации. вкупе с его выступлениями по международным вопросам в 2008 году ее можно считать заявкой на новый этап внешнеполитической деятельности нашей страны.
базовые положения и принципы Основными заявленными положениями и принципами международного курса России являются следующие.
Первое. Преемственность по отношению к внешней политике В. Путина. Это сигнал российскому обществу и миру в целом о том, что никаких неожиданностей во внешней политике России, серьезных поворотов и изменений ранее декларированных внешнеполитических приоритетов ожидать не следует. Принцип преемственности означает также, что Д. Медведев берет на себя ответственность не только за успехи, но и за ошибки и поражения внешней политики предшествующего президентского цикла. кроме того, он разделяет и поставленную В. Путиным в конце этого цикла весьма амбициозную цель — вывести к 2020 году Россию в «пятерку» глобальных лидеров, определяющих мировую политику и формирующих новый международный порядок ХХI века.
Второе. Подтверждены ранее заявленные принципы внешней политики: открытость, предсказуемость, прагматизм, многовекторность и приоритет в твердой защите национальных интересов при отказе от скатывания в конфронтацию в международных делах.
Третье. Внешняя политика объявлена как важнейший ресурс и инструмент политики внутренней. В частности, уточняется, что ее целью будет создание благоприятных внешних условий для национальной модернизации, перехода россии на инновационный тип развития.
Четвертое. Поставлена задача адекватного ресурсного обеспечения внешней политики. Это не только подтверждает заявленный в Концепции 2000 года принцип соразмерности ее целей и средств, но и предполагает весьма серьезное увеличение финансирования внешнеполитической деятель России, если исходить из того, что вышеупомянутая амбициозная задача, декларированная вторым президентом РФ — вывести Россию в лигу мировых лидеров — поставлена не в пропагандистских целях, а всерьез.
Пятое. Отсюда вполне понятным является следующий принцип новой Концепции внешней политики: россия не довольствуется статусом региональной державы, но делает заявку на свою роль и место в современной мировой политике в качестве мировой державы с глобальными внешнеполитическими интересами.
Шестое. В новом внешнеполитическом курсе подтвержден и усилен его европейский вектор, который заявлен как основной (несмотря на общий принцип моноговекторности).Д. Медведев настойчиво акцентирует тезис об общих ценностях трех ветвей европейской цивилизации — России, Европейского союза и США, что, по мнению политического руководства России, составляет основу для формирования конфигурации коллективного лидерства этих стран в мировой политике в противовес единоличному лидерству США. Отсюда главной целью провозглашено создание усилиями этих стран эффективной системы коллективной безопасности от Ванкувера до Владивостока и выработка нового всеобъемлющего Договора о европейской (даже евроатлантической) безопасности, как подразумевается, вместо НАТО.
Седьмое. Подтверждается приоритетное направление внешней политики России — всемерное укрепление интеграционных процессов на постсоветском пространстве и, соответственно, усиление интеграционного потенциала международных структур — СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС и особенно Союзного государства России и Белоруссии. Акцентируется необходимость повышения эффективности работы с российской диаспорой на всем этом пространстве и в мире в целом.
Восьмое. На американском направлении ставится задача подведения под двусторонние политические отношения солидного экономического фундамента.
Девятое. Потенциал связей со странами Азиатско-Тихоокеанского региона рассматривается, в первую очередь, в качестве инструмента экономического подъема российской Сибири и Дальнего Востока.
Десятое. В глобальных делах декларируется цель повышения уровня управляемости процессами мирового развития. В принятии решений по вопросам международной безопасности и глобального развития акцентируется роль ООН как организации, наделенной уникальной легитимностью. Подчеркивается необходимость всемерного укрепления ее институтов и структур, в особенности Совета Безопасности.
Особо акцентируются принципы и нормы международного права. Наконец, ставится задача формирования коллективными усилиями позитивной повестки дня мирового сообщества.
Разумеется, в ходе практических мероприятий внешней политики все эти задачи будут дополняться и уточняться, но не в части общих положений и принципов. Можно спорить по поводу их реалистичности (что, безусловно, нужно делать), но следует констатировать, что внешнеполитическая программа Д. Медведева в целом уже озвучена.
2.2 Внешнеполитическое наследие России 2000-2008-х годов
В истории России никогда международная обстановка не была столь благоприятна для относительно спокойного внутреннего развития, как в начале ХХI века. Отсутствие широкомасштабных внешних угроз, ставивших и в ХХ, и в ХIХ, и в XVII, и в XIII веках под вопрос само национальное выживание России и русского суперэтноса, возможно, впервые позволяет стране сосредоточиться на проблемах внутренней политики. В этих условиях внешняя Политика должна стать не столько инструментом самоутверждения россии в качестве великой державы (хотя и это тоже очень важно), сколько важнейшим ресурсом национальной модернизации, что тождественно переходу страны на инновационный тип развития.
В этом контексте и следует, как представляется, оценивать внешнеполитическую деятельность России и то наследие в международных делах, которое досталось президенту россии Д.А. Медведеву. Попробуем это сделать объективно и непредвзято.
В официальных и экспертных оценках состояния дел в области российской внешней политики вот уже несколько лет преобладает непонятная эйфория. В частности, заявляется, что позиции россии за последние восемь лет сильно укрепились (знаменитое путинское «руки России крепчают»), с ней якобы начали больше считаться, а не любят ее в мире, мол, тоже потому, что «она снова стала сильной и независимой».
Спору нет, по сравнению с началом и серединой 90-х годов прошлого века положение россии в мире заметно улучшилось. Но это улучшение не стало результатом успешной, активной и хорошо просчитанной внешней политики, которая с тех пор по существу (а не в риторическом измерении) нисколько не изменилась. Некоторое улучшение позиций россии достигнуто за счет двух факторов, никак от нее не зависящих: относительное ослабление политических позиций США (вследствие провала в Ираке) и Евросоюза (в результате временного торможения процессов евроинтеграции) и благоприятная для нас конъюнктура на мировых энергетических рынках. Справедливости ради следует отметить, что свою роль здесь сыграл и такой фактор, как внутренняя консолидация российского государства, начавшаяся еще в середине 90-х годов, когда цены на мировые энергоносители для россии не были столь благоприятны. Однако фактор высокой стоимости энергоресурсов в связи с начавшимся глобальным экономическим кризисом, похоже, начинает себя исчерпывать.
Что же касается разговоров о «прагматизме» и «многовекторности» внешней политики, которым якобы следует Кремль, то за ними пытаются скрыть лишь тот уже всем очевидный факт, что внешняя политика России формируется стихийно, строится как система ответов, а не превентивных шагов, носит не продуманный на перспективу, а чисто ситуативный характер.
В Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной В.В. Путиным 28 июня 2000 года, были выстроены следующие приоритеты глобальной политики россии в области международной безопасности:
формирование стабильной системы международных отношений, основанной на принципах равноправия, взаимного уважения и взаимовыгодного сотрудничества;
решительное противодействие попыткам принизить роль ООН и ее Совета безопасности в мировых делах;
усиление консолидирующей роли ООН в мире;
дальнейшее снижение роли фактора силы в международных отношениях при одновременном укреплении стратегической и региональной стабильности;
дальнейшее сокращение ядерного потенциала на основе двусторонних договоренностей с США и — в многостороннем формате — с участием других ядерных держав;
сохранение и соблюдение Договора 1972 года об ограничении систем противоракетной обороны — краеугольного камня стратегической стабильности;
предотвращение распространения ядерного оружия, других видов оружия массового уничтожения, средств их доставки, а также соответствующих материалов и технологий;
формирование за рубежом позитивного восприятия России, дружественного отношения к ней.
нетрудно заметить, что практически ни одна из этих задач не была решена. конечно, в части, касающейся глобальных приоритетов, далеко не все зависело от россии, поскольку ее роль в решении этих вопросов, вопреки официальным заявлениям о том, что она «обрела полноценную роль в глобальных делах», пока очень незначительна.
Таким образом, наша страна еще не самоопределилась. внятной внешнеполитической стратегии нет. А поскольку нет стратегии, нет и понимания национальных интересов. Не может быть вертикали власти без «вертикали смысла». В этой связи возникает, например, вопрос, не поступила ли россия неосмотрительно или даже беспечно, когда присоединилась (или встала на путь к присоединению) к Организации Исламская Конференция? Ведь, в общем-то, этот шаг находится в явном противоречии с продекларированным партнерством с Соединенными Штатами и ЕС. Это означает, что мы не можем сделать выбор не только между Востоком и Западом, но даже между Севером и Югом. Вот чем оборачивается отсутствие стратегии и слабость государственной субъектности.
Конечно, четкой внешнеполитической стратегии нет и у ряда других великих держав, у тех же США. Но в отличие от них, Россия сегодня не обладает таким «запасом прочности», который страхует даже от серьезных ошибок и провалов. А потому нечеткость внешнеполитической стратегии для нее — непозволительная роскошь.
вторая фундаментальная проблема внешней политики России состоит в том, что ее кризис носит институциональный характер. Речь идет об отсутствии эффективного механизма подготовки, принятия и реализации внешнеполитических решений.
третья проблема состоит в том, что наша внешняя политика не опирается на систему стратегического планирования, которая должна обеспечивать просчет краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вариантов внешнеполитических решений, соразмерность целей и средств. Отсутствие же такой системы (действовавшая до недавнего времени в Совете безопасности РФ Группа стратегического планирования — не в счет), опирающейся на солидную аналитику, собственно говоря, и привело к кризису внешней политики России. Непросчитанность соразмерности внешнеполитических амбиций и возможностей (ресурсов) страны, неспособность осознать характер происходящих в мире процессов, восприятие их сквозь призму традиционных, свойственных советскому периоду представлений привело к тому, что ни одна из стратегических целей, сформулированных политическим руководством России в последние 20 лет, не была достигнута. Не удалось ни предотвратить расширение НАТО, ни построить реальное партнерство с этим альянсом, равно как и сохранить необходимый уровень отношений со странами ЦВЕ и Балтии.
существенной, хотя и не главной, причиной кризиса внешней политики России является заметное падение ее имиджа в Европе, Америке и в мире в целом. Как это ни прискорбно констатировать, но россия перестала быть привлекательным партнером даже для своих соседей. Именно в эти годы обрушился прямо-таки шквал критических замечаний — во многом справедливых — по поводу так называемой «управляемой демократии», «авторитарных тенденций режима Путина», «нечестных» и «несправедливых» парламентских (2007 г.) и президентских (2008 г.) выборов, «избирательного правосудия» (дело ЮКОСа), полицейских методов давления на крупный капитал, разгрома неугодных Кремлю телеканалов и изданий, назначения на высшие государственные посты в России деятелей КПСС и КГБ, укрупнения органов государственной безопасности без какого бы то ни было контроля со стороны парламента и общественности, ущемления федерализма и прочее.
В этом и состоит коренная причина всех провалов внешней политики на постсоветском пространстве. Нельзя рассчитывать на успех интеграции этого пространства вокруг России, если она по-прежнему будет непривлекательной и восприниматься всеми как «больной человек Европы», да еще к тому же отказавшейся от собственного исторического проекта, от собственной истории.
Вот почему ведущие государства современного мира предпочитают приложить максимум усилий, чтобы иметь:
во-первых, четкую и понятную всем внешнеполитическую стратегию, с обозначением приоритетов внешней политики и национальных интересов, союзников, партнеров и оппонентов;
во-вторых, высокоэффективный механизм подготовки, принятия и выполнения решений по стратегическим вопросам международной деятельности;
в-третьих, связанную с таким механизмом систему стратегического планирования, способную обеспечить сопряжение принимаемых внешнеполитических решений с имеющимися ресурсами, в первую очередь экономическими ресурсами страны;
в-четвертых, умелую имиджевую политику, доводящую до мировой общественности достоверную информацию о национальной внешней политике, национальных интересах и их убедительное обоснование;
в-пятых, высокопрофессиональную дипломатическую службу.
Заключение
Обобщая сказанное, необходимо сформулировать следующие первоочередные меры в сфере государственной деятель, которые позволят преодолеть текущий кризис внешней политики России.
Первое. Для преодоления концептуального кризиса внешней политики Россия должна в первую очередь разобраться со своей национальной идентичностью. Россия должна остаться субъектом мировой истории, всем понятным и узнаваемым. До тех пор пока этого не сделано, наши зарубежные партнеры, включая США, вряд ли сами смогут правильно определить свою политику в отношении россии и будут по-прежнему занимать выжидательную позицию. И все попытки отстаивать наши национальные интересы — будь то наши возражения против расширения НАТО, Политика сближения со странами СНГ или попытки заблокировать в Совете Безопасности ООН решение о военной операции США против очередного диктаторского режима — будут ставиться ими под подозрение.
таким образом, Россия должна строить государство не с «чистого листа», или с 1991 года, а исходя из того, что нынешняя Российская Федерация — правопреемница тысячелетнего российского государства, в том числе Российской империи, и продолжательница СССР. В области государственного строительства она твердо придерживается доктрины непрерывного правопреемства и континуитета.
второе. Повышение эффективности внешней политики требует принятия специального закона о механизме разработки, принятия и реализации внешнеполитических решений, который обеспечивал бы четкую координацию деятель министерств и ведомств в этой области под руководством президента РФ в целях проведения единой линии Российской Федерации в отношениях с другими государствами и международными организациями. такого рода механизм должен иметь коллегиальный характер, характеризоваться вовлеченностью всех субъектов внешней политики и опираться на глубокую аналитику и экспертизу правительственных и неправительственных научно-исследовательских центров, которые надо создавать, всячески пестовать и щедро финансировать.
Третье. Никакой реалистичный и рассчитанный на успех политический курс не может быть избран и последовательно осуществлен без предварительной оценки ресурсов и просчета возможных вариантов действий, оценки положительных и отрицательных последствий тех или иных акций, их взаимосвязи с возможными, вероятными или иными предсказуемыми событиями и, наконец, просчета их последовательности во времени. Именно к этому, в конечном итоге, и сводится суть стратегического планирования. Вот почему необходимо обеспечить сопряжение принимаемых внешнеполитических решений с имеющимися ресурсами, в первую очередь экономическими ресурсами страны. Соразмерность целей и средств — важнейший принцип внешней политики.
Четвертое. Что касается имиджа россии за рубежом, то, конечно, следует работать над его улучшением. Но при этом следует помнить: какие бы усилия здесь ни предпринимались, какие бы финансовые средства на эти цели ни выделялись, если внутренняя ситуация в стране не будет улучшаться, все эти усилия будут тщетны. Надо понять одну простую вещь — для того чтобы иметь хороший имидж за рубежом, надо реально быть привлекательной страной, а не казаться ею.
список использованных источников
1.Арбатов Г.А. Российско-американские отношения: проблемы и задачи // США — экономика, Политика, идеология. 1994. № 12. С.11-12.
2.Бирюков М.М. О некоторых правовых проблемах, возникающих для России в связи с расширением ЕС .Богатуров А.Д. «Стратегия выравнивания» в международных отношениях и внешней политике США // мировая экономика и международные отношения. 2001. № 2.С. 20-29.
.Бойцова В. Европейский союз: расширение на восток // Общественные науки современность. 2002. № 2. С.78 — 86.
.Воронов К. пятое расширение ЕС: судьбоносный выбор // мировая экономика и международные отношения. 2002. № 9. С.59 — 87.
.Клемин А.В. О договорах между ЕС и Россией // Московский журнал международного права. 2002. № 2. С.57.
7.Концепция внешней политики российской Федерации. Утверждена 12 июля 2008 г. // <HTTP://www.mid.ru/>.
.Кортунов С.В. Становление политики безопасности: Формирование политики национальной безопасности России в контексте проблем глобализации. М.: Наука. 2003. С.544.
.Кортунов С. О механизме принятия внешнеполитических решений // Международные процессы. 2004. №2. С.5.
.Мунтиян В.И. Стратегический замысел экономического развития стран СНГ // Инновации. 2008. № 7. С.3-10.
.Нарочницкая Н. Европа «старая» и Европа «Новая» // международная жизнь. 2003. № 4. С.45 — 63.
.Попова О. Евросоюз — это наше завтра? // Дело. 2004. № 46. С.3.
.Смирнов Е.П. ЦВЕ между США и ЕС // Канада — США: Политика, культура, идеология. 2005. № 8. С.38-54.
.Суздальцев А. Постсоветское пространство: единство и многообразие // Россия и мир. новая эпоха.12 лет, которые могут все изменить. — М., 2008. С.7.
.Шишков Ю. Оживит ли СНГ новая концепция его развития? // Безопасность Евразии, 2008. № 3. С.41 — 56.
