Учебная работа. Некоторые вопросы реализации принципа невмешательства во внутренние дела государств в деятельности международных судов
некоторые вопросы реализации принципа невмешательства во внутренние дела государств в деятельности международных судов
НЕКОТОРЫЕ вопросы РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА ВО ВНУТРЕННИЕ дела ГОСУДАРСТВ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДОВ
Международные судебные органы играют значительную роль в обеспечении выполнения международных обязательств. Так, решения Международного суда ООН активно используются при определении содержания норм международного права. Европейский суд справедливости (далее — Суд ЕС) оказал значительное влияние на формирование права Европейского союза (далее — ЕС) как такового [5, с. 202, 203]. Экономическим Судом СНГ осуществлено толкование учредительных документов СНГ, целого ряда международных договоров и актов органов СНГ [1, с. 26, 27]. Все чаще международные суды и трибуналы определяются в качестве средства разрешения международных споров (например, ст. XIV Устава ЮНЕСКО от 16 мая 1945 г. [13, с. 685], ст. 84 Чикагской конвенции о международной гражданской авиации от 7 декабря 1944 г. [16, с. 564] и др.) и толкования их учредительных документов.
Эффективная деятельность международных судов возможна только, если она осуществляется в соответствии с общепризнанными принципами международного права, в первую очередь — с принципом невмешательства во внутренние дела государств. Данная проблема слабо изучена в международном праве. Исследования по вопросу соотношения внутренней компетенции государств и деятельности международных судов не проводились. Настоящая статья основана на работах, посвященных проблеме невмешательства в целом [14; 15; 48], вопросам деятельности международных судов [1; 6; 29; 44], а также на решениях и консультативных заключениях, вынесенных международным судом ООН, практике Экономического Суда СНГ.
Компетенция международного судебного органа напрямую зависит от уровня интеграции в международной организации, в рамках которой он действует. При создании ООН ее учредители не сочли возможным передать Международному суду ООН полномочия по толкованию ее учредительных документов [46, с. 810, 811]. Правовая сила консультативных заключений суда вообще не закреплена в его Статуте [11]. В доктрине за ними признается исключительно рекомендательный характер [17, с. 26, 27]. Следует, однако, отметить, что Статут был принят в 1945 г., когда международные организации не признавались субъектами международного права.
Суд ЕС с учетом более тесных интеграционных связей между государствами может inter alia давать в преюдициальном порядке заключения о толковании учредительных и иных международных договоров, заключаемых в рамках ЕС, рамочных решений, решений и прочих актов органов ЕС (статья 35 договора, учреждающего Европейский союз [4]); Совет, Комиссия и государства — члены ЕС могут просить Суд ЕС дать толкование норм Договора об учреждении Европейских Сообществ и основанных на нем актов органов ЕС (статья 68(3), 220, 234 Договора, учреждающего Европейские сообщества [3]).
Содружество Независимых Государств создавалось в целях обеспечения экономической интеграции, поэтому компетенция Экономического Суда СНГ включает лишь разрешение межгосударственных экономических споров (п. 3 Положения об Экономическом Суде СНГ [10]), что недостаточно для решения возникающих проблем. Положение не закрепляет правовую силу его решений и консультативных заключений по делам о толковании.
По своей правовой природе рассмотрение международными судами споров, запросов о толковании либо разрешение дел в порядке преюдиции всегда затрагивает тем или иным образом интересы отдельных государств. В связи с этим возникает вопрос об оценке деятельности международных судов в контексте принципа невмешательства во внутренние дела государств. В учредительных документах трех упомянутых международных судов отсутствуют нормы, запрещающие им вмешиваться во внутренние дела государств, признавших тем или иным способом их юрисдикцию. В то же время запрет вмешательства как принцип международного права распространяется на все субъекты международного права, в том числе на международные организации и их органы.
Исторически при создании международных организаций государства были в первую очередь озабочены тем, чтобы не допустить вмешательства в их внутренние дела со стороны таких организаций, о чем свидетельствует, например, формулировка статьи 2(7) Устава ООН: «настоящий Устав ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, и не требует от членов Организации Объединенных Наций представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава» [12, с. 9]. поскольку в современном международном праве органы международной организации не являются самостоятельными субъектами международного права, а представляют организацию [9], запрет невмешательства распространяется и на них. Таким образом, государства не обязаны представлять на рассмотрение международного суда ООН (как главного органа ООН) дела, по существу входящие в их внутреннюю компетенцию.
сегодня международные суды выносят решения либо в связи с рассмотрением международных споров, либо при толковании норм международного права по специальным запросам. Рассмотрим проблему внутренней компетенции в рамках каждой из этих категорий.
Стремясь сократить возможность подачи против них исков, государства при признании юрисдикции Международного суда ООН в соответствии со статьей 36(2) его Статута делают оговорки об ограничении компетенции Суда в отношении вопросов, которые входят исключительно или по существу в их внутреннюю компетенцию. оговорка об исключительной внутренней компетенции была сделана, например, Венгрией (1992 г.), Камбоджей (1957 г.), Мадагаскаром (1992 г.), Мальтой (1996 г.), Пакистаном (1960 г.), Польшей (1996 г.) [50, с. 103, 93, 108-110, 118, 122]. Теория «существа» (оговорка об исключении из компетенции Международного суда ООН вопросов, по существу входящих во внутреннюю компетенцию государств) использовалась Ботсваной (1970 г.), Индией (1974 г.), Нигерией (1998 г.), Свазилендом (1969 г.) [50, с. 91, 105, 117, 127]. В ряде случаев (Либерия (1952 г.), Мексика (1947 г.), Филиппины (1971 г.), Судан (1957 г.), США (1946 г.) [50, с. 106, 107, 113, 120, 126, 132]) государства закрепляют за собой право при подаче против них иска самостоятельно решать, является ли предмет спора их внутренним делом («субъективная» либо «автономная» оговорка).
Правомерность и действительность такого рода заявлений, на наш взгляд, являются достаточно спорными. Еще в 1921 г. в споре «О декретах о национальности в Тунисе и Марокко» [36] Францией было сделано заявление об отсутствии компетенции Постоянной палаты третейского правосудия (далее — ППТП) в связи с тем, что дело входит в ее исключительную внутреннюю компетенцию. Однако ППТП рассмотрела дело, придя к выводу, что вопрос, урегулированный действующим международным договором между сторонами, в отношениях между ними не может входить в их внутреннюю компетенцию.
В практике международного суда ООН государства стремились обосновать отсутствие у суда юрисдикции рассматривать спор в связи с вхождением в их внутреннюю компетенцию вопросов выдачи и взыскания по долговым обязательствам [23], национализации иностранной собственности [18; 38], захвата и реквизиции вражеской собственности во время вооруженного конфликта [30], права прохода через государственную территорию [41] и пр.
Право Международного суда ООН самому принимать решение о наличии его юрисдикции закреплено в статье 36(6) Статута и подтверждено Международным судом ООН в решении по делу Ноттебом [37]. Польский юрист Р.Шафарц полагает, что оговорки об исключении из-под юрисдикции международного суда ООН споров, входящих исключительно во внутреннюю компетенцию государств, в принципе не имеют правового значения, поскольку Международный суд в силу своей компетенции не может рассматривать эту категорию дел [44, с. 52, 53]. На наш взгляд, целесообразно даже несколько расширить эту идею, поскольку те же правовые последствия распространяются на оговорку об исключении из-под юрисдикции международного суда ООН вопросов «по существу», входящих во внутреннюю компетенцию государств, т.к. данное положение дублирует норму статьи 2(7) Устава ООН.
Право государств самостоятельно определять, входит ли вопрос в их внутреннюю компетенцию, при подаче против них иска в Международный суд ООН имеет еще меньше оснований. Как подчеркнул судья Х.Лаутерпахт в особом мнении по делу «об определенных норвежских займах», принятие данной позиции приведет к тому, что обращение в Суд станет излишним, т. к. в этом случае судебное решение будет отражать позицию государства-ответчика [42, с. 34, 52].
В доктрине международного права признается, что автономная оговорка противоречит статье 36(6) Статута, согласно которой именно Суд уполномочен решать вопрос о наличии компетенции рассматривать определенный спор [47, с. 420; 49, с. 132, 136, 142], тем более что в соответствии со статьями 92 и 103 Устава ООН Статут является неотъемлемой частью Устава ООН, который, в свою очередь, имеет преимущественную силу над нормами иных международных договоров.
Следует согласиться с позицией, высказанной судьей Ю.Басдевантом в особом мнении по делу «об определенных норвежских займах» [28] и судьями Х.Клэстедом, Е.Арманд-Угоном в особых мнениях по делу «Интерхандель» [26; 27], что такие оговорки вообще являются ничтожными, тем более что решение о вхождении вопроса во внутреннюю компетенцию государства зависит не от его усмотрения, а от объема его международных обязательств [2]. Подтверждением этого служит и тот факт, что за весь период деятель Международного суда ООН им ни разу не было принято решения об отсутствии компетенции рассматривать дело в связи с тем, что вопрос входит во внутреннюю компетенцию государства-ответчика.
вопрос о внутренней компетенции возникает в работе международных судов не только при решении вопроса о наличии юрисдикции суда рассматривать дело. В практике Международного суда ООН достаточно большое число споров включает обвинение во вмешательстве во внутренние дела государства и неправомерном применении силы, например, спор об инциденте в проливе Корфу 1949 г. (Албания — великобритания) [45], военная и квазивоенная деятельность в и против Никарагуа 1986 г. (Никарагуа — США) [37], спор относительно уничтожения иранских нефтяных платформ 1992 г. (Иран — США) [39], о правомерности применения силы 1999 г. (Югославия — 10 стран НАТО) [35] и др.
Рассмотрение указанных и иных дел и позволило Международному суду ООН определить статус отдельных категорий вопросов и выделить основные принципы, которыми следует руководствоваться при разрешении споров в области внутренней компетенции:
. Вопрос о наличии компетенции международного суда рассматривать определенное дело решается самим судом, в т.ч. в случае заявления ответчиком о вхождении вопроса в его внутреннюю компетенцию. Решение принимается на основании учредительных документов суда, норм международного права с учетом заявлений сторон спора о признании юрисдикции этого суда обязательной для себя [22, с. 68].
. Принятие на себя государством международных обязательств исключает вопрос из сферы его внутренней компетенции, независимо от формы их принятия [42, с. 51]. Учитываются также высказывавшаяся ранее позиция государств и практика международных отношений [41].
. Право государств на самостоятельный выбор формы правления входит во внутреннюю компетенцию государств [43, с. 31-33; 35, с. 132, 133].
Отдельного внимания заслуживает вопрос о толковании международными судебными органами норм международного права вне связи с рассмотрением конкретного спора. Формально в данном случае потенциальная возможность вмешательства со стороны международного суда несколько больше, поскольку в отличие от спора согласие сторон на рассмотрение в суде конкретной ситуации отсутствует. В то же время, признавая юрисдикцию международного судебного органа, При рассмотрении международным судом ООН запросов о толковании в ряде случаев государства направляли заявления об отсутствии у него юрисдикции в связи с тем, что рассматриваемый вопрос входит в их внутреннюю компетенцию [40]. В результате этого Международный суд был вынужден выработать критерии, при соблюдении которых толкование не представляет собой вмешательство во внутренние дела. К ним относятся:
. Правовой (не политический) характер рассматриваемого вопроса, т.е. толкование касается только норм международного права, но не политического контекста ситуации [25].
. запрос и толкование должны носить обобщенный (абстрактный) характер. Консультативное заключение не должно содержать предписаний конкретному государству [24].
. Запрос подается уполномоченным учреждением ООН в пределах его компетенции [33].
Необходимо иметь в виду, что при толковании международно-правовых норм международные суды выступают в качестве правоприменительных, а не правотворческих органов [21, с. 266-268]. Они не создают новые, а лишь разъясняют содержание уже существующих норм международного права.
С учетом вышеизложенного показательно, что заявления об отсутствии компетенции Международного суда ООН в связи с тем, что дело входит во внутреннюю компетенцию государства, делались преимущественно на ранних этапах функционирования Суда в первую очередь в отношении толкования положений Устава ООН. однако уже в 1948 г., опираясь на закрепленное в Статуте Право толковать любые правовые вопросы и отсутствие запрета осуществлять толкование многосторонних договоров, Международный суд ООН в Консультативном заключении «об условиях приема в члены ООН» пришел к выводу о наличии у него соответствующей компетенции и осуществил толкование положений статьи 4 Устава [24; 25]. впоследствии заявления об отсутствии компетенции Международного суда ООН в связи с вхождением вопроса во внутреннюю компетенцию государств по запросам о толковании практически не делались.
анализ практики Международного суда ООН позволил сделать вывод о том, что в основе направления запроса о толковании органами ООН часто лежит имеющийся или потенциальный спор [19], однако поскольку консультативные заключения не содержат предписаний конкретным государствам и носят абстрактный (отвлеченный) характер, данный путь часто является для государств одним из наименее болезненных вариантов разрешения противоречий, связанных с применением или толкованием норм международного права.
Схожая тенденция прослеживается и в работе Экономического Суда СНГ. Сегодня государства Содружества неохотно прибегают к судебному разрешению возникающих между ними споров и предпочитают обращаться к механизмам, предоставляемым процедурой толкования. причиной для целого ряда решений Экономического суда СНГ о толковании являлось наличие межгосударственного спора (например, решения № 14/95/С-1/7-96 от 14 марта 1995 г., № 11/95/С-1/4-96 от 25 марта 1997 г., № 01-1/1-02 от 24 июня 2002 г., № 01-1/6-03 от 11 марта 2004 г.).
необходимо также отметить, что одной из характерных черт консультативных заключений либо решений о толковании является их рекомендательный характер. В настоящее время ни Статут Международного суда ООН, ни Соглашение о создании Экономического Суда СНГ от 6 июля 1992 г. не закрепляют правовую силу актов, принятых по запросам о толковании. Представляется, что, в отличие от Суда ЕС, акты о толковании сами по себе не являются обязательными. Они могут и должны рассматриваться как вспомогательные средства при выяснении содержания международных обязательств. В своей деятельности международные суды могут констатировать факт формирования обычая, сформулировать уже существующий обычай либо уточнить содержание международно-правовых норм. однако договорные и обычные нормы, разъясненные (сформулированные) международным судом, являются обязательными.
Согласно проекту Протокола о внесении изменений и дополнений в Соглашение о статусе Экономического Суда СНГ от 6 июля 1992 г. [8] предлагается наделить Экономический Суд правом принимать в преюдициальном порядке решения по вопросам применения и толкования международных договоров и актов органов Содружества (п. 2.5 проекта Протокола) и обязать государства-участники и органы СНГ руководствоваться решениями Экономического суда по делам о толковании (п. 2.10 проекта Протокола). таким образом, акты, принимаемые Экономическим Судом СНГ по делам о толковании, не создают непосредственно прав и обязанностей для государств — участников СНГ, а действия, противоречащие данному Экономическим судом толкованию, не представляют собой нарушения международных обязательств. В то же время, если Суд будет опираться на данное им ранее толкование.
В практике Экономического Суда СНГ заявление об отсутствии у него юрисдикции рассматривать межгосударственный спор в связи с вхождением соответствующего вопроса во внутреннюю компетенцию государств не делалось. Тем не менее, после принятия Экономическим Судом СНГ Консультативного заключения по делу о толковании от 9 ноября 2007 г. № 01-1/3-07 Республикой Казахстан было высказано мнение о том, что включение Экономическим Судом СНГ в консультативное заключение формулировки для определения уполномоченных сторон международного договора представляет собой вмешательство во внутренние дела государств — участников СНГ [7]. В то же время данное консультативное заключение разъясняет содержание правовой нормы, носит абстрактный характер и в силу этого, на наш взгляд, не представляет собой вмешательства во внутренние дела государств, тем более что учредительные документы Экономического суда СНГ не закрепляют обязательный характер его консультативных заключений.
Следует учитывать, что принципы уважения государственного суверенитета, суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела включают свободу государств осуществлять международные отношения и принимать на себя международные обязательства. При этом ситуации (действия), на которые государство прямо согласилось, не являются вмешательством в его внутренние дела.
Деятельность международных судебных органов обычно осуществляется в двух направлениях: разрешение межгосударственных споров и осуществление толкования международно-правовых норм по запросам о толковании. Анализ деятельности международных судебных органов позволяет сделать вывод, что такая деятельность не представляет собой вмешательства во внутренние дела государств, если международные суды действуют в рамках компетенции, закрепленной в их учредительных документах с учетом требований принципа невмешательства во внутренние дела государств. При этом они сами решают вопрос о наличии компетенции рассматривать соответствующий спор или запрос о толковании. По общему правилу, во внутреннюю компетенцию государств не входят вопросы, в отношении которых вопросы, представляющие интерес для всего мирового сообщества, обязательства защиты прав человека и пр. Осуществляемое толкование должно носить абстрактный характер и не может содержать предписаний конкретному государству, за исключением случаев, когда иное закреплено в учредительных документах соответствующего судебного органа.
ЛИТЕРАТУРА
международный судебный право обязательство
1. Экономический Суд Содружества независимых Государств — 15 лет / Е.Ф. Довгань [и др.]. — Минск: Ковчег, 2008. — 330 с.
. Довгань, Е.Ф. К вопросу о соотношении принципа невмешательства во внутренние дела государств и государственного суверенитета / Е.Ф. Довгань // Белорус. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2002. — № 3. — С. 31-36.
. Договор, учреждающий Европейские сообщества (консолидированная версия) // Документы Европейского союза [электронный ресурс]. — Режим доступа: #»justify»>. договор, учреждающий Европейский союз (консолидированная версия) // Документы европейского союза [Электронный ресурс]. — Режим доступа: #»justify»>. Европейское Право / под. ред. Л.М. Энтина. — 2-е изд. — М.: НОРМА, 2005. — 960 с.
. Письмо Министерства иностранных дел Республики Казахстан от 27 июня 2007 г. № 15-1-1/2288 // Архивы Экономического суда СНГ за 2007 год.
. Проект Протокола о внесении изменений и дополнений в Соглашение о статусе Экономического Суда СНГ от 06.07.1992 [электронный ресурс] / Экономический Суд СНГ. — Минск, 2008. — Режим доступа: #»justify»>. Проект статей об ответственности международных организаций // Доклад Комиссии междунар. права (58 сессия). — Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 2006. — С. 257-268.
. Соглашение о статусе Экономического суда Содружества Независимых Государств от 06.07.1992 с Положением об Экономическом Суде СНГ // Доклад Экон. суда СНГ, 2003-2004 гг. — Минск: Экон. Суд СНГ, 2005. — С. 44-48.
. Статут Международного Суда ООН // Действующее международное Право: в 3 т. / сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. — М.: Изд. Моск. независимого ин-та междунар. права, 1996. — Т. 1. — С. 797-811.
. устав Организации Объединенных Наций от 26.06.1945 // Действующее междунар. Право: в 3 т. / сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. — М.: Изд-во Моск. независимого ин-та междунар. права, 1996. — Т. 1. — С. 7-33.
. устав Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры от 16.05.1945 // Действующее междунар. Право: в 3 т. / сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. — Т. 1. — М.: Изд-во Моск. независимого ин-та междунар. права, 1996. — С. 673-686.
. Ушаков, Н.А. Невмешательство во внутренние дела государств / Н.А. Ушаков. — М.: Междунар. отн., 1971. — 168 с.
. Черниченко, С.В. Теория международного права: в 2 т. / С.В. Черниченко. — М.: НИМП, 1999. — Т. 1: Современные теоретические проблемы. — 336 с.
. Чикагская конвенция о международной гражданской авиации от 07.12.1944 // Действующее междунар. Право: в 3 т. / сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. — М.: Изд-во Моск. независимого ин-та междунар. права, 1997. — Т. 3. — С. 550-567.
17. Amerasinghe, C.F. Principles of Institutional Law of International Organizations / C.F. Amerasinghe. — Cambridge: Cambridge University Press, 2005. — 535 р.
. Anglo-Iranian Oil Co. case (United Kingdom v. Iran) Judgment of July 22nd, 1952 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Applicability of Article VI, Section 22 of the Convention on the Privileges and Immunities of the United Nations [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Barcelona Traction, Light and Power Company, Ltd. [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Boyle A. The Making of International Law / A. Boyle, C. Chinkin // New York: Oxford University Press, 2007. — 338 р.
. Certain Expenses of the United Nations (Article 17, Paragraph 2, of the Charter), Advisory Opinion // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1962. — P. 151-309.
. Certain Norwegian Loans, Judgment of 06.07.1957 // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1957. — P. 9-28.
. Competence of the General Assembly for the Admission of a State to the United Nations / Advisory Opinion of March 3rd, 1950 // I.C.J. Reports 1950. — P. 4-10.
. Condition of Admission of a State to Membership in the United Nations (Article 4 of the Charter) Advisory Opinion of May 28th, 1948 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Dissenting opinion of Judge E. Armand-Ugon / Interhandel case Judgement of March 21st, 1959 // I.C.J. Report 1959. — P. 90-94.
. Dissenting opinion of Judge H. Kleasted / Interhandel case Judgement of March 21st, 1959 // I.C.J. Report 1959. — P. 75-78.
. Dissenting opinion of Judge J. Basdevandt / On Certain Norwegian Loans (France v. Norway) Preliminary Objections. Judgement of July 6th, 1957 // I.C.J. Reports 1957. — P. 74-78.
. Fitzmaurice G. The Law and Procedure of the International Court of Justice. Vol. II. — Cambridge: Cambridge University Press, 1993. — P. 428-860.
. Interhandel case Judgment of March 21st, 1959 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. International Status of South-West Africa. Advisory Opinion // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1950. — P. 128-145.
. Interpretation of Peace Treaties, Advisory Opinion // I.C.J. Reports. — The Hague, I.C.J., 1950. — P. 65-78.
. Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America) Merits, Judgment // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1986. — P. 14-150.
. Nationality Decrees in Tunis and Morocco 08.11.1921 // P.C.I.J., Series B. No. 4. — The Hague, 1923. — P. 6-32.
. Nottebohm Case (Lichtenstein v. Guatemala) Preliminary Objections. Judgement of Nov. 18th, 1953 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Nottebohm Case (Lichtenstein v. Guatemala) Second Phase. Judgment of Apr. 6th, 1955 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Oil Platforms Case (Islamic Republic of Iran v. United States of America) 1992. Judgment, Merits of 06 Nov. 2003 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Reservations to the Convention of Genocide. Advisory Opinion [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Right of Passage over Indian territory (India v. Portugal) Preliminary objections. Judgement of Nov. 26th, 1959 [Electronic resource]. — Mode of access: #»justify»>. Separate opinion of Judge Sir. H. Lauterpaht // Certain Norvegian Loans (France v. Norway) Preliminary Objections. Judgement of July 6th, 1957 // I.C.J. Reports, 1957. — P. 34-55.
. Status of West Sahara. Advisory Opinion 1975 // I.C.J. Reports. — The Hague: I.C.J., 1975. — P. 12-69.
. Szafarz, R. The Compulsory Jurisdiction of the International Court of Justice / R. Szafarz. — Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1993. — 190 p.
. The Corfu Channel Case (Albania v. United Kingdom), Merits // I.C.J. Reports 1949. — The Hague: I.C.J., 1949. — P. 4-170.
. The World Court and the Interpretation of Constitutive Treaties // American Journal of International Law. — 1965. — Vol. 65. — P. 794-833.
. Verzijl, J.H.W. International Law in Historical Perspective / J.H.W. Versijl. — Leiden: A.W. Sijhoff, 1976. — Vol. 8. — 860 p.
. Vincent, R.J. Non-Intervention and International Order / R.J. Vincent. — Princeton, Princeton University Press, 1974. — 457 p.
. Waldock, C.H.M. The Plea of Domestic Jurisdiction before International Tribunals / C.H.M. Waldock // British Yearbook of International Law. — 1954. — Р. 96-142.
. Yearbook of International Court of Justice. 1998-1999. № 53. — The Hague: I.C.J., 1999. — 363 p.
