Учебная работа. Анализ основных политических аспектов развития французско-турецких отношений на современном этапе

анализ основных политических аспектов развития французско-турецких отношений на современном этапе

Введение

Актуальность темы исследования.

Французско-турецкие взаимоотношения берут свое начало в XVI веке, когда был заключен союз между Франциском I и Сулейманом Великолепным. Дружелюбие во французско-турецких взаимоотношениях устанавливается с возобновлением тесных контактов с началом правления Людовика XIV и сохраняется в течение трех столетий.

Анкарский договор, заключенный 20 октября 1921 г. во время войны за независимость Турции, является основой двухсторонних отношений Турции и Франции. Его подписали французский дипломат Анри Франклин-Буйон и министр иностранных дел Турции Юсуф Кемаль-бей.

Со второй половины ХХ в. Турция совершает многочисленные попытки вступления в Европейский Союз. Эта цель стала основной внешнеполитической целью Турции. В последнее время и турецкое правительство, и население страны все больше убеждаются в напрасности своих стараний, и в том, что некоторые члены ЕС не видят в своем составе мусульманскую страну. В особенности ярым противником принятия Турции в ЕС как полноправного члена являетcя Франция.

Являясь в недавнем прошлом одной из крупнейших колониальных империй, Франция имеет статус мировой державы и проводит активную внешнюю политику, направленную на обеспечение ее национальных интересов далеко за пределами ее собственной территории. К примеру, партия социалистов во Франции заявляет о существовании «Восточного вопроса» в сердце французского общества в связи с присутствием в нем нескольких миллионов представителей средиземноморской культуры — иудеев, христиан и мусульман. именно во Франции армяне нашли убежище в 1915 году, в период утверждаемого геноцида. Наряду с этим фактом во Франции в нынешнее время насчитывается немало и турецких мигрантов. Приведенные обстоятельства определяют актуальность исследования тем, что политические процессы в двусторонних отношениях включают широкий спектр вопросов. вместе с тем основной круг этих вопросов (признания геноцида армян, вступления Турции в ЕС и борьбы с терроризмом) вызывает взаимодействие не только на межгосударственном, но и на общественном уровне.

На современном этапе развития Турция старается приобрести новое место и играть более значительную роль в международной и региональной политике. Этот факт вызывает опасения у правительств ряда государств. Франция располагает в регионах ближнего Востока, Кавказа и Северной Африки традиционными зонами влияния и продолжает прилагать усилия по продолжению активного присутствия в них, поэтому она довольно ревностно относится к попыткам Турции взять на себя политическую инициативу в этих пространствах.

Политолог Игорь Мурадян придерживается мнения о неготовности европейскими государствами, в том числе Францией, реагировать в полной мере на вызовы, исходящие от внешней политики Турции. Они предпочитают следовать американской политике «сдерживания». вместе с тем это не отменяет того, что Франция наравне с Западным сообществом выстраивает новые отношения с Турцией в контексте новых геополитических условий.

В период с 2011 г. (отмеченном новый поворотом в сфере мемориальных законов) политике Франции в отношении Турции была присуща некая статичность, так как в значительной мере она была сфокусирована на вопросе принятия Турции в ЕС, и это крайне ограничивало политические действия Парижа. Сегодня во взаимоотношениях Франции и Турции появляется новый вектор — сотрудничество в борьбе против терроризма, необходимость такого сотрудничества продиктована ростом нестабильности на Ближнем Востоке и активизацией деятель Исламского Государства (ИГ).

Почему восточное направление стало важным для Франции и почему в этом регионе ее широко поддерживают Германия и Европейский Союз в целом? Регион Магриба является для Франции важным по той причине, что алжирские газ и нефть ставят ее в более выгодное и независимое положение по сравнению с европейскими государствами, которые зависят от российского газа и турецких маршрутов энергетических коммуникаций. Ближний Восток — это тот регион, где Франция пытается развернуть свою новую региональную стратегию и где ее интересы сталкиваются с турецкими.

Французско-турецкие отношения характеризовались неоднозначностью и изменчивостью на протяжении всего полувека попыток Турции вступить в ЕС. Франция наряду с Германией создавала для затягивания этого процесса все необходимые для условия. Потому во многом от развития турецко-французских взаимоотношений зависит решение о судьбе расширения сообщества в отношении Турции.

Особенность взаимосвязи Турция-ЕС-Франция состоит в том, что Европа строит свою политику в отношении Турции и прилегающему региону через восприятие политики Франции, которая признается лидером в проведении региональной политики государств континентальной Европы.

Со времен своего основания ЕС считался замкнутым «христианским клубом». Дискуссии вокруг этого вопроса ведутся как внутри сообщества, так и во всех европейских странах-участницах. причиной возобновления этих дискуссий с новой силой стала Турция, старательно продвигающаяся по пути вступления в ЕС.

До сих пор неизвестным является то, каким будет окончательное решение Европейской Комиссии, в связи с которым можно было бы строить прогнозы относительно изменения взаимоотношений Турции и Франции. Несмотря на то, что сообщество состоит из различных государств с собственной историей и культурой, оно характеризуется единством принятия решений. Имея 3% европейской территории, Турция обладает все же отличающимися от существующих в европейских государствах культурой и политическим порядком. Кандидаты на вступление в сообщество стремятся соответствовать 35 главам acquis communautaire, — требованиям европейского стандарта, но одновременно они не могут стать совершенно европейскими государствами в полном смысле слова. после принятия Турции большинство государств для сохранения порядка и взаимопонимания внутри сообщества вынуждено будет считаться с особенной позицией нового участника. На этом этапе могут возникнуть вопросы по поводу того, может ли в связи с этим наметиться застой в работе европейского механизма, для эффективности которого возможно понадобится изменить правила и стандарты, что в свою очередь, повлечет серьезные изменения в социально-политическом и культурном устройстве каждой из стран-участниц. В этом отношении изменения всегда начинаются с малого и касаются, например, таких вопросов, как запрет на семена подсолнуха и кокореч (kokoreç). Или, быть может, такому новому члену сообщества, как Турция, придется реформировать до неузнаваемости свою политическую систему, что может повлечь деформацию стандартов и правил внутри гражданского общества; будет ли оно готово пойти на такие жертвы ради того, чтобы найти в лице европейских государств своих новых «братьев»?

В настоящей работе изучается «политическая стилистика» диалога Франции и Турции, так как именно ее выработка и курс, не приносящий дополнительной напряженности в отношениях, являются важной целью для европейских политиков.

Рассматривается «новый курс» внешней политики Турции, от которого Франция и другие европейские государства ждут позитивных результатов. Уделяется внимание совместному сотрудничеству, проводимым переговорам Турции и Франции по поводу сложившейся ситуации на Ближнем Востоке с появлением Исламского Государства.

Обзор источников и литературы.

В российской историографии строго по данной теме работ не представлено. Имеются обзоры и анализ иностранной литературы такого автора как Белов В.С. (Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского), исследователя геноцида армян Ю.Г. Барсегова и др.

Также заметным автором в этой области является политолог И. Мурадян, в круг научных интересов которого входит политика европейских государств (в том числе Франции) в отношении Турции.

немало работ можно найти на английском, французском и турецком языках.

Кристиан Макариан — политический обозреватель, помощник редактора французского общественно-политического журнала «LExpress». большинство статей автора имеют восточное направление, видное место в котором занимает и Турция.

В сфере исследования данной темы также стоит отметить Французский институт международный отношений (ИФРИ), имеющий в подразделении Институт исследования современной Турции и издающий статьи с названием «Внешняя политика». Одним из направлений исследований является диалог между данными двумя странами.

Тексты законопроектов относительно геноцида армян вносились на рассмотрение при первых чтениях в Сенат и в Национальную Ассамблею Франции. Наряду с сайтами законодательных органов Франции был также использован сайт правительства Французской Республики.

Непосредственно с сайта Елисейского дворца были использованы в качестве источников видеоматериалы с Давосского форума с выступлением президента Франции Франсуа Олланда.

Заявления и хронология событий политической жизни представлены на сайтах президента, Парламента и Министерства иностранных дел Турецкой Республики.

На сайте турецкого центра исследования экономики и внешней политики «Эдам» можно найти отдельные секторы, посвященные взаимоотношениям ЕС и Турции, их внешней политике и т.п.

Также были использованы труды таких авторов, как А.Г. Гаджиев — научный сотрудник Института востоковедения ран, док. Сахин Алпай (Dr. Sahin Alpay), председатель отдела политических наук университета Bahçeşehir в Стамбуле, аналитические статьи турецких журналистов Али Юртагюля и Ихсана Йылмаза.

В исследовании армянского вопроса были задействованы мультимедийные источники таких международных сайтов, посвященных этой проблеме, как «The forgotten» и «Armenocide» (доступны на различных языках).

Из иностранных средств массовой информации были выбраны в качестве литературы турецкие газеты «Hürriyet», «NTV haber», французские — «Le Monde», «France-Soir», «Le В исследовании использованы материалы сайтов посольства Франции в Анкаре, Министерств иностранных дел Турции и Франции.

Сайт министерства иностранных дел Турции располагает отдельной страницей, посвященной событиям 1915 года и разногласиям между Арменией и Турцией в целом. Материалы подразделяются на: основные документы, судебные решения и пояснения, книги и статьи.

В европейской и турецкой историографии представлено немало работ политического исследователя центра Карнеги и SciencesPo Байрама Балджи (Bayram Balci).

Также были использованы материалы с сайтов Европейского Союза, Европейской комиссии и ООН.

Объектом исследования являются взаимоотношения между Францией и Турцией в период 2001-2016 гг.

Предметом исследования являются политические аспекты развития французско-турецких отношений на современном этапе: встречи, совместные переговоры, заявления глав правительств и политических деятелей; принятие политических решений, их реализация.

Целью исследования является анализ и выявление состояния взаимоотношений Турции и Франции в существующих векторах сотрудничества.

Задачи исследования определяются поставленной целью исследования:

рассмотреть проблему признания Турцией геноцида армян как с турецкой, так и с французской стороны;

исследовать социально-политический аспект вступления Турции в ЕС;

раскрыть основные направления сотрудничества Франции и Турции в борьбе с терроризмом.

структура работы состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы. Первая глава посвящена анализу проблемы признания геноцида армян Турцией, рассмотрению требований армянской общины и восприятию Францией положения по этому вопросу. Во второй главе исследуется социально-политический аспект вступления Турции в ЕС, изменение настроений политических слоев Франции по этому вопросу. В третьей главе проводится анализ сотрудничества Франции и Турции в борьбе против терроризма и взаимодействие в вопросах безопасности.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 2001 г. по 2016 г. Выбор нижней временной границы связан с тем, что в этот период национальным собранием и Сенатом Франции был одобрен внесенный Валери Буайе законопроект о криминализации отрицания геноцида армян. Также на приблизившихся президентских выборах все кандидаты придерживались позиции признания геноцида армян и высказывались за поддержание политики содействия признанию геноцида во всем международном сообществе, в особенности в Турции.

В работе встречаются отступы от временных рамок, приводятся события более ранних событий. Это сделано для выявления причин актуальных процессов; к примеру, для того, чтобы дать оценку развитию мемориального законодательства Франции или для анализа уровня взаимодействия Османского правительства с населением для последующих выводах о положении армянского вилайета в османских реалиях. Также зачастую такой отход от рамок обоснован дискуссионными границами геноцида армян, который по разным оценкам делится на три этапа: 1. массовые убийства с 1894 г. при султане Абдул Хамиде II, 2. основная волна при младотурецком правительстве (1915-1918), 3. третья волна при М.К. Ататюрке, продолжавшаяся до 1922 г.

Верхняя граница исследования определена 2016 годом, в котором можно дать оценку актуальным французско-турецким взаимоотношениям. таким образом, период 2001-2016 гг. в состоянии продемонстрировать этапы отношений Турции и Франции, изменения настроений в их политических кругах по вопросу вступлении Турции в ЕС, признания геноцида армян, а также борьбы против терроризма.

1. проблема признания Турцией геноцида армян

1.1 Историческое основание

события 1915-1923 гг., именуемые по заявлениям армянского сообщества и Франции геноцидом, относят к одним из знаковых в истории человечества. Армяне утверждают, что до сих пор испытывают разрушительные последствия трагедии, организованного и осуществленного турецким государством. Вместе с тем этот вопрос является камнем преткновения и в турецко-французских отношениях с 2001 года, когда Франция наравне с другими европейскими государствами официально признала геноцид армян 1915 г.

Эта проблема является острой с точки зрения политического аспекта взаимоотношений Турции и Франции, так как именно последняя потребовала признания геноцида армян; это стало условием, выдвинутым Францией, для вступления Турции в ЕС.

С точки зрения Турции причиной прожитого всем единым османским народом несчастья в первой половине XX века, в котором по меньшей мере погибло 16 млн. человек и 20 млн. были ранены, стала Первая мировая война. 3 империи прекратили свое существование; в значительной мере изменились государственные границы, массы людей (в том числе и армянский народ) подверглись переселениям. Турецкие историки считают, что некоторым армянским группировкам оказывали поддержку европейские государства (Россия, Франция), желая ослабить и раздробить Османскую империю, что было расценено в качестве серьезной угрозы турецкой безопасности. В свою очередь, европейские государства поддерживали армянские движения и партии в стремлении создать единую Армению путем сепаратистской деятельности, вооруженных нападений и восстаний. В результате, в период войны за независимость 1918-1920 гг., Турции пришлось бороться как с государствами-захватчиками, так и с восставшим армянским народом.

Политическое руководство Франции придерживается следующей точки зрения этого вопроса. Сто лет назад, 24 апреля 1915 года, 650 армянских журналистов, преподавателей, адвокатов, врачей было задержано в Стамбуле, затем депортировано и большинство убито. Их единственной ошибкой была их принадлежность к своей нации. Этот день был началом запуска кровавой машины убийств. Были убиты представители армянского высшего общего под лживыми предлогами предательства и попытки восстания. Мужчин расстреливали, женщин и детей депортировали в Даэр эз-Заур. сотни тысяч изгонялись из Османской империи. называется ужасающее число смертей в 1,5 млн.

Правительство Франции придает действиям Османской империи по отношению к представителям армянской национальности намеренный характер, называя начавшееся 24 апреля 1915 года предприятие «умышленным и нацеленным на уничтожение».

Турции есть чем ответить Франции на так называемый геноцид, — резня турок, устроенная армянами (дашнакская партия) в Нахичеване, Занзегуре и Ереване в 1918-1920 гг. В следующие годы, по заявлениям турецкой стороны, была спланирована операция «Немезис» — акция возмездия, состоявшаяся в убийстве лидеров Османской империи, причастных к организации геноцида армян. В результате данной операции актам возмездия подверглись в 1921 году Талаат-паша (один из главных организаторов массовой депортации и геноцида армян, преступник № 1 в списках операции «Немезис» — министр внутренних дел Османской империи), Саид Халим-паша (великий визирь Османской империи, один из лидеров младотурок,), в 1922 году Джемаль-паша (один из архитекторов внешней и внутренней политики Османской империи), Бехаэддин Шакир (один из лидеров младотурок) и другие, причастные к этому преступлению.

Невзирая на подобные доводы, французская сторона в лице исследователя Ив Тернона отмечает, что турецкая защита строится «главным образом на отрицании умысла» и, таким образом, «спор сводится в основном к вопросу о предумышленном характере преступления». Однако, разве преступление одной стороны может служить оправданием преступления другой?

Вдаваясь вглубь истории, можно вспомнить записи французского путешественника Амедея Жобера, побывавшего в Армении в 1805-1806 гг. Он писал, что армянские города находились под строгой охраной Юсуф паши, и что турецкое правительство не желало, чтобы европейские путешественники посещали Армению.

Свидетельства, относящиеся к историческим событиям более раннего периода, подобно представленному выше, дает основание предположить о том, что в исследованиях французских историков, равно как и в законодательной части «мемориальных» законов (см. §1.2), точку ставить рано.

возвращаясь к участию Франции в событиях 1915 года, стоит вспомнить, что ей было принято большое число представителей османских армян, которые стали впоследствии французскими гражданами. Марсель стал городом, который принял первых беженцев, спасшихся от геноцида, где им были выданы нансеновские паспорта (документ, удостоверяющий личность и позволяющий беженцам-апатридам беспрепятственно пересекать границу).

Эта историческая причина служит основой высказываний премьер-министра Франции, Манюэля Вальса: «..они (османские армяне) боролись за Францию, помогли ее реконструировать, ..их боль и страдания стали нашими общими».

Памятуя об общей природе взглядов армянского сообщества в Турции, Франции и самой Армении стоит отметить, что они отличаются от таковых современного поколения армян в части видения причин геноцида, в числе которых, наравне с обвинением идеологии младотурок, находятся: «предательство Европы», общая причина — «первая мировая война», «неправильная политика армянских политических партий» и пр. меньшая часть считает современное поколение турок невиновным в деяниях своих предков. Единственное, в чем сходится общее мнение армян — сомнение или даже отрицание возможности примирения с турками. Почему? Пути к примирению выражаются в следующих трех позициях, занимающих первые позиции в опросах: при условиях признания геноцида и возврата земель Западной Армении, выплаты материальной компенсации. Поскольку вероятность выполнения этих условий со стороны Турции крайне невысока, то и примирения в армяно-турецких отношениях и понимания в турецко-французских взаимоотношениях по этому вопросу придется ждать еще долго.

В качестве идеологической основы к претворению в жизнь политики депортаций во времена правительства младотурков приводят одно из основных направлений Турции и в актуальное время — пантюркизм. однако в этом свете стоит вернуться к истокам этой идеологии, которая предполагает наравне с объединением всех тюркских народов ни что иное, как создание условий для ассимиляции и так называемого встраивания нетюркских народов. В этом случае геноциду или чему-либо похожему места здесь нет.

Стали бы общегосударственным принципом сказанные М.К. Ататюрком слова «В стране мир, мир во всем мире», если бы у кемалистского правительства была в преимуществе агрессивная внутренняя политика в отношении своих граждан, направленная на планомерное уничтожение целого народа (народов? почему тогда не всех «чужих элементов»?), которое позже позволит европейским странам выступать с обвинениями в геноциде.

Р.Т. Эрдоган утверждает, что Франция находится в первом ряду европейских стран, строящих «блок лжи» вокруг армянского вопроса, и тем самым способствует одновременно строительству ненависти и вражды. далее мы можем наблюдать похожие заявления об общности страданий народов: «Прожитые сто лет назад страдания являются общими для всех турецких граждан; все, что нам известно сегодня, известно из наших архивов, к примеру, мы хорошо знаем историю вынужденного переселения, осуществленного в целях обороны в период Первой мировой войны». Также президент Турции старается никогда не упускать возможности напомнить Франции о собственных «пятнах в истории» — начиная с Алжира и заканчивая Руандой, что может быть так же не безосновательно, как и утверждения Франции.

В речах премьер-министра Турции, А. Давутоглу, причиной пережитых страданий и боли 1915 года называется внешние факторы. Снова касаясь вопроса о переселениях: турецкая сторона объясняет их вынужденность необходимостью защитить собственные рубежи, а Франция в своих преступлениях против человечества преследовала империалистические цели.

Р.Т. Эрдоган утверждает, что любые посягательства на споры по этому вопросу со стороны Франции беспокоят около 100 тыс. армянских соотечественников в Турции. В продолжение президент Турции призывает не бередить исторические раны, а занять позицию, основанную на справедливой памяти и совместном мирном будущем. однако, у Франции представление о справедливой памяти совершенно иное, как известно, и взгляд на будущее, в котором решение проблемы «армянского вопроса» принесет пользу французскому правоцентристскому блоку.

Р.Т. Эрдоган говорит, что никаких проблем с армянским народом нет, проблема — в армянском управлении, диаспоре. Должно быть турецкое политическое руководство имеет ввиду сложившиеся в турецко-французских отношениях стереотипы, в поддержании которых играют не последнее участие и армяне. «Исторические клише», представления о злом турке и хитром армянине, пусть не всегда открытое, но все же взаимное антагонистическое положение народов в рамках одного государства в период трех правительств формировались десятилетиями, а в представленном контексте — целый век. Эти клише до сих пор могут использоваться авторитетными лицами в диаспоре для поддержания удобных не совсем точных образов «врага», преступника, тирана.

Объективно-профессиональное историческое сообщество может стать препятствием на пути продвижения вышеупомянутых стереотипов. Следует отметить, однако, что является ошибочным представлять под турецкой национальностью историка обязательность отрицания геноцида, и наоборот — для французского историка. Тому доказательством первые работы Танера Акчама, посвященные возможности геноцида армян. Т. Акчам рассматривает разрешение проблемы как билет для Турции во вступление в демократию.

Интеллигенция Турции занимает позицию, совершенно противоположную правительственной. Свидетельством этому стало инициирование в 2008 году кампании «Армяне, простите нас» научных и общественных деятелей Турции, была создана отдельная веб-страница, где к общему числу признавших факт геноцида армян могут присоединиться и другие. На самой странице, которая находится в доступе и на французском языке, термин «геноцид» не используется, вместо него — общепринятая «Великая катастрофа» (Büyük Felaket).

В период этой акции, будучи на посту премьер-министра, Р.Т. Эрдоган, заявлял, что Турции по-прежнему не за что извиняться перед армянским народом. Тогда же Эгемен Баыш (бывший министр Турции по делам ЕС) сказал, что Турция извинится перед армянским народом при условии, если обвинения будут не голословны, а научно и исторически доказаны.

Данные о количестве присоединившихся к кампании дают основание думать, что эта активная часть населения Турции может являться соотечественниками, проживающими за рубежом. Например, находясь во Франции, где чуть ли не ежедневно армянской диаспорой предпринимаются попытки внесения законопроекта или отмены существующего закона, нетрудно попасть под влияние совершенно других интерпретаций и мнений. В результате с большой вероятностью все, что мы ненавидим (или чему отдаем предпочтение) может быть результатом манипуляции.

В апреле 2005 г. Франция могла впервые после закрытия границ наблюдать определенное потепление между Турцией и Арменией. Предлагалось создать и комиссию по изучению истории 1915 г. Президент Армении Роберт Качарян предлагал установить полноценные контакты между двумя государствами. Что в этом случае было бы эффективнее предпринять для решения накопившихся проблем? Ответ очевиден: компромисс позволил бы после установления межгосударственных связей создать предложенную комиссию на более крепкой основе.

Отношения имели шанс на дальнейшее развитие, так как в 2009 г. главами МИД Турции и Армении Ахметом Давутоглу и Эдвардом Налбандяном в Цюрихе были подписаны «протокол об установлении дипломатических отношений» и «протокол о развитии двусторонних отношений». Документы предусматривали создание совместной комиссии независимых историков для изучения вопроса о геноциде армян 1915 года и установление дипломатических отношений с момента подписания документов. Никакого результата, к сожалению, протоколы, так и не ратифицированные, не принесли.

Франция считает признание геноцида Турцией ее историческим долгом, а последняя, в свою очередь, считает своим историческим долгом сохранение памяти об османских армянах и заботу о культурном наследии армянского народа. В актуальное время является очевидным то, что Турция не останется равнодушной к этой ответственности и будет продолжать делать всё, от неё зависящее, для мира и дружбы.

Что мешает и что в силах помочь в решении «армянского вопроса» в турецко-французских отношениях? Могла бы помочь новая программа обучения истории, предложенная французским правительством в январе прошлого года в борьбе с антисемитизмом и расизмом, которая имеет непосредственное отношение и к данной ситуации. Возникает другая проблема: мешает то, что программы истории в двух странах будут ровно противоположны друг другу, так, есть риск «закрепить» ошибочные утверждения уже в более обширных массах и зародить не только политический, но и общественный французско-турецкий антагонизм.

Как мы уже поняли, большая часть проблемы состоит в исторической доказательности. Если даже до сего момента попытки были тщетны, тем не менее следует продолжать попытки создания общего турецко-армянского и/или французско-турецкого института исследования истории событий 1915 г. Разновидность такого института существует во Франции, — немалую роль играет Музей цивилизации Европы и Средиземноморья (Mucem), в рамках которого ведутся исследования наравне с турецкими историками по программе «Армения, знание и признание», созданной Тьерри Фабр. Национальные институты истории — это всегда еще один шаг к большему пониманию и более широкому видению проблем и их решения, однако в данной ситуации только межнациональные институты взаимодействия смогут в действительности привести в одну плоскость взгляды французских и турецких политиков.

вторая часть проблемы — дополнительная, она состоит в вопросе об уровне межгосударственных отношений, уровне доверия и открытости политических мотивов. Как сказал премьер-министр Франции Мануэль Вальс: «ничего невозможно решить без взаимного выслушивания и диалога». Эта проблема немаловажна, а может, даже имеет наивысшую значительность, если мы говорим о причинах политических неудач Турции и Франции во внешней двусторонней политике. Строительство новых доверительных взаимоотношений — плодотворная почва для мирного будущего представителей как минимум трех народов.

.2 Политико-правовой аспект

Начиная со второй половины XX в. с появлением активных лоббистских кругов во Франции начинается активное обсуждение вопроса о признании геноцида армян. Итогом многочисленных попыток внесения этого вопроса в повестку дня Национального собрания стало принятие в 2001 году закона о признании геноцида армян. после признания, в целях нормализации отношений, Жак Ширак направил Ахмету Недждету Сезеру письмо, в котором написал о том, что у Франции не было намерения идти против воли Меджлиса и подчеркнул, что принятый Парламентом закон не связывает Турцию с указанными событиями. Тут же он подкрепил свою позицию тем, что Франция продолжит поддерживать Турцию во вступлении в ЕС.

несмотря на то, что во Франции нет четкого разделения на национальности, а преобладающее значение отдается лишь гражданской принадлежности к государству, на ее территории проживает немалое количество национальных меньшинств, среди которых на третьем месте, вместе с евреями, находятся этические армяне, насчитывающие около 500 тыс. чел. вместе с высокой правовой культурой во Франции развита соответствующая законодательная основа защиты прав национальных, религиозных, этнических меньшинств. Принимаются «мемориальные законы» (законы, имеющие отношение к памяти, подобно вышеупомянутому от 2001 года) и положения, связанные с геноцидом армян в Османской империи и с темой настоящего параграфа в частности (Декларация прав человека и гражданина, Конститу Французской Республики, ст. 211-1 Уголовного кодекса, законзаконВ многочисленных официальных актах правительств Франции действия со стороны турецкого государства по отношению к армянам определялось как «убийство целого народа», такую же оценку они получили в законодательстве более 20 европейских государств. Так, современное правовое видение актуальных обвинений в геноциде начало формироваться уже во второй половине XIX в. В доказательство приведем цитату Клемансо: «..когда мы начинаем говорить о новых бедах, постигших вилайеты Армении, нам известно значение этого слова. Это официальный эвфемизм систематических побоищ».

Немного позже министр иностранных дел Франции в письме сенатору Луи Мартену подтвердил, что французские власти «осудили преступления, совершенные младотурками и вынесли на Суд человеческой совести их чудовищный план уничтожения целого народа, виновного в их глазах в том, что он любил прогресс и цивилизацию».

В свое время Альбер Вандаль, всемирно-известный французский историк, определил характер мемориальных законов, отражающих сегодня политическое русло французско-турецких взаимоотношений. Так, еще в 1897 г. он характеризовал акты со стороны турецкого правительства как «убийство целого народа», отмечая «преднамеренное, методическое и настойчивое уничтожение одной человеческой расы — армян».

В 1895 г. по инициативе Франции и других европейских государств была специально создана первая и единственная в мировой истории геноцида международная следственная комиссия для установления фактов с целью пресечения начавшейся в турецкой империи новой волны массовой резни армян и ее предупреждения в будущем. Французские гуманисты не утихали и в начале XX века: в движении протеста против геноцида армян выступал в 1903 г. в Париже гуманист и борец за мир Жан Жорес.

Однако, и в те ранние времена кроется некое историко-правовое противоречие. Годом ранее наряду с турками, черкесами, курдами, арабами в первом конгрессе младотурок в Париже в 1902 г. принимали участие и армяне, в ходе которой решались вопросы конституционных реформ в Турции. Таким образом, армяне были вовлечены в обсуждение и в переговоры, касающиеся судьбы государства. Тем самым, они признавались полноценными гражданами Турции, имеющими Право на существование как национальное меньшинство и на участие в принятии решений на высоком уровне.

возвращаясь к актуальному правовому положению в странах противоборствующих «исторических позиций», нужно отметить, что в самой Турции обсуждение этой злободневной темы подпадает под 301 статью («Оскорбление турецкой идентичности») Уголовного кодекса Турецкой Республики. В этом свете имеет место немало судебных разбирательств по данному вопросу с участием турецких граждан. К примеру, в судебных тяжбах довелось участвовать писателям Гранту Динку и Орхану Памуку.

Как считает турецкий исследователь проблемы геноцида Сахин Алпай, историки должны выполнять свою работу с усердием и решимостью для того, чтобы выявить правду и найти виновных, а политикам, в свою очередь, нужно довести до сознания людей идею о необходимости установления дипломатических отношений между Арменией и Турцией и открытия друг другу своих границ. «Также нам необходимо установить связи и вести диалог между армянским и турецким гражданским обществом. Если все это удастся достичь, тогда в Анатолии однажды будет установлен монумент в память о тяжелых страданиях турецких армян».

казалось, что цели со временем достигаются, и в 2006 году, скульптор Мехмет Аксой воздвиг "Мемориал человечности" возле города Карс. Силуэт человека, который по задумке архитектора был разрублен пополам, символизировала различные, конкурирующие между собой воспоминания, которые связывают турок и армян с темой геноцида. Вопреки как казалось благоприятно складывающимся обстоятельствам, в 2011 году, памятник был снесен.

В том же году в ответ на действие французского парламента, которое приняло законопроект о криминализации отрицания геноцида армян, великое национальное собрание Турции приняло в свою очередь законопроект о криминализации отрицания геноцида Франции в Алжире. Это напоминает события 1998 г., когда Франция принимала первый законопроект о признании геноцида. Тогда, по уже известному сценарию, премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган обвинил Францию в геноциде алжирцев во время французской колониальной эпохи, а ведущие турецкие партии, включая Народно-республиканскую партию (CHP), Партию националистического движения (MHP), великую партию единства (BBP) и Партию отечества (ANAP) потребовали от Франции его признать. Однако эти законопроекты, касающиеся алжирского геноцида, остаются до сих пор стремлением турецкой стороны отплатить противнику той же монетой, и не обретают в результате никакой юридической силы.

Принятие Францией законопроекта 21 ноября 2011 года делало отрицание геноцида армян уголовно-наказуемым: один год тюремного заключения с выплатой 45.000 €. Турецкое правительство приостанавливало двусторонние отношения и политические встречи с Францией. Также французским военным кораблям и военным самолетам отказывалось во вхождении во внутренние воды Турции, приземлении на ее территории и использовании турецкого воздушного пространства. Турецкое правительство предупреждало Францию о том, что принятие законопроекта в Сенате безвозвратно испортит двусторонние отношения.

Из-за того, что Турция ограничила свое воздушное пространство и внутренние воды для французских сил, Франции пришлось столкнуться с проблемой военной логистики, также трудным оказалась транспортировка и возвращение войск из Афганистана, как заявлял Министр обороны Франции Жерар Лонге.

В результате победа оказалась на стороне турецких политиков, поскольку в 2012 году Конституционный совет Франции объявил новый закон противоречащим конституции и принципу свободы самовыражения, признав его недействительным. впоследствии министр иностранных дел Турции А. Давутоглу объявил о снятии с Франции всех санкций. «Это стало уроком права для французских политиков, которые подписали законопроект, который являл собой образец абсурда», — прокомментировал в своем сообщении действие Конституционного совета Франции Бюлент Арынч, заместитель премьер-министра Турции.

Турецкие СМИ старались убедить общество в том, что инициативу в принятии ненавистного закона во Франции проявил Н. Саркози. Это звучало небезосновательно, поскольку после визита в Армению 6 октября 2011 г. Н. Саркози в тот же миг выдвинул Турции ультиматум в признании геноцида.

В связи с законодательными промахами рейтинг французского президента резко снизился за несколько дней до начала выборов. Для укрепления своих позиций Н. Саркози попытался заручиться поддержкой армянского сообщества, проживающего на территории Франции и имеющего французское Гражданство.

Таким образом, отмена Францией своего решения привело к ответным шагам Турции: во французско-турецких отношениях наметилось сближение, дипломатические связи наладились; французские корабли снова можно было увидеть в турецкой акватории.

В последующем новоизбранный президент Франсуа Олланд решил совершить в Турцию визит 27-28 января 2014 г., который стал первым государственным визитом на таком уровне в Турцию из Франции после 22 лет.

Улучшение за последние годы заметно ухудшившихся отношений между двумя государствами стало одной из основных целей визита президента Франции в Турцию. Вот что, в частности, сказал президент Франции: Работа с историей может восприниматься болезненно, но её нужно проводить. Надо работать над примирением, изучить и понять эту проблему. Абдуллах Гюль в ответ заявил: события столетней давности — наша общая боль. неправильно из поколения в поколение проносить ее. нужно, чтобы этой темой занимались историки.

То же не перестает твердить в своих выступлениях и Р.Т. Эрдоган, заявляя, что пережитые во время Первой Мировой войны события являются общим горем для всех, а исследование этих трагических событий с позиции «справедливой памяти» является проявлением ответственности в человеческом и академическом планах. Поэтому Турция выдвинула предложение о создании совместной исторической комиссии для научных исследований событий 1915 года. Это предложение не нашло своего ответа ни со стороны Армении, ни со стороны армянского сообщества Франции, в частности, и является все еще актуальным. Такого рода совместное исследование турецких, армянских и международных историков будет иметь большую роль в освещении событий 1915 года и правильной трактовки истории.

Также в годы замещения поста премьер-министра Турции Р.Т. Эрдоган заявлял о возможности того, что Турция принесет свои извинения и признает все последствия при условии доказания геноцида. При этом, в доказательство того, что геноцида не было, Р.Т. Эрдоган указывает на тот факт, что в Турции все еще проживают армяне. Также он заявляет: "Мы считаем геноцид преступлением против человечности. Мы никогда не будем закрывать на это глаза. Мы готовы открыть наши архивы. Армения и другие страны также должны сделать это".

Вступив на пост президент Турции, Р.Т. Эрдоган продолжал выступать с предложениями в адрес армянской стороны совместно вести расследования событий 1915 года, поднять архивы и документы, собрать специалистов, археологов, историков, юристов, но от противоположной стороны ответа не последовало. Этим и вызвано негодование и возмущение турецкой стороны при упоминании Францией болезненной темы.

Как упоминалось в 1.1, история должна оставаться сферой исследования историков. Актуальные исследования турецких и французских историков, равно как и более ранние изыскания в этой проблемной области, имеют, безусловно, важное значение. От итогов исторического расследования будет зависеть правовое определение данного вопроса. Заранее можно сделать вывод, что при неблагоприятном исходе дела для турецкой стороны ее могут ждать два решения: амнистия всех совершенных деяний (заявленные террор, бессудные убийства, жестокое обращение) или исключение из акта амнистии (идеальное с точки зрения правосудия, но абсолютно неосуществимое с позиций реальной политики). Если даже предположить, что политическая миссия Франции будет закончена только с признанием геноцида Турцией без дальнейшего проведения и привлечения должной ответственности, то просто невозможно предположить об исключении из амнистии со стороны армянского сообщества деяний, совершенных Турцией.

По мнению С.А. Ковалева, российского политического и общественного деятеля, проблема уголовного наказания за грубые и массовые нарушения прав человека, в частности, преступления против человечества, неразрешима в рамках национального правосудия: они должны быть подсудны международным судебным органам. Франция же в случае признания Турцией геноцида вправе требовать от лица армянского сообщества установления международного уголовного трибунала или рассмотрение существующих судебных органов в силу своей универсальной юрисдикции.

Тем временем, Турция воспринимает Армянский вопрос в качестве одной из главных угроз. МИД Турции заявило о намерении предоставлять потомкам покинувших Османскую Турцию армянам турецкое Гражданство, однако, этого заявления оказалось недостаточно для армян. Судя по заявлениям Р.Т. Эрдогана, он вполне осознает, что необходимо сделать более осязаемый шаг.

В ответ на признание геноцида Европейским парламентом и тем самым призвание Турции встретиться лицом к лицу со своей историей (Başbakan yardımcısı) Советник премьер-министра Ялчин Акдоган заявил: «Пустословие не поможет решению серьезных вопросов, ..нужно отбросить исторические нелепости и заняться злбодневными вопросами».

Франция не отступает от своей позиции; Мануэль Вальс во время визита в Армению, 24 апреля 2015 г., на столетие геноцида заявил: «Высшей степенью ответственности и нравственной необходимостью объясняется потребность смотреть в лицо преступлению и называть его своим именем, это был геноцид». Также он отметил, что Франция продолжит поддерживать все шаги, направленные в пользу диалога между Турцией и Арменией, так как этот диалог является необходимым условием на пути к перемирию.

Что касается общей внутриполитической среды во Франции в актуальное время по обсуждаемому вопросу, среди политических партий, стоящих за признание геноцида армян, можно провести разделительную черту между теми, кто открыто выступает против официальной политики Анкары и теми, кто выступает за улучшение положения значительно части населения Франции посредством защиты их неотъемлемых прав. очевидно, что единственной целью здесь является набор голосов в избирательной гонке разными средствами. Ведь признание геноцида, совершенного на территории Турции, более того попытки введения закона о криминализации за его отрицание, уже по умолчанию направлен не в пользу турецкого правительства.

То же утверждают и центристы во главе с Франсуа Байру: это трагическое в истории армян событие пытаются использовать в чисто электоральных целях и предложенный законопроект, пресекающий споры о существовании геноцида только тревожит души, и без того наполненные связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения»>болью, и вызывают протест у активной молодежи Франции и Турции. Выступая с трибуны национальной Ассамблеи против принимаемого текста закона о криминализации отрицания геноцида армян, Ф. Байру в своей речи выразил сомнение в отношении вмешательства уголовного правосудия в этот спор. Будет ли правомерным и справедливым предавать суду страны молодежь турецкого происхождения, которая повторяет то, что ей говорят в рамках семьи и государства их происхождения в то время?

Наиболее объективной частью желающих разобраться в вопросе является французское историческое сообщество. К примеру, в интервью с депутатом Сената от департамента Буш-дю-Рон Изабель Паске и французским историком, членом Французской академии, Пьером Нора, последний называет законопроект 2012 года пагубным, антиконституционным и исключительно электоральным, так как геноцид армян был официально признан законом Республики в 2001 г. Также он называет этот закон противоречащим своим целям и более того способствующим исторической аберрации. Так, он оказался прав, и через месяц Конституционный совет решением № 2012-647 признал этот законопроект противоречащим конституции.

другой французский историк, Аннет Вьевьорка, так же критикует намерение принятие закона Парламентом в 2012 году, говоря о том, что таким образом он будто бы хочет присвоить себе функцию интерпретировать историю, что не есть правильно. Все, что нужно было для политической стороны связанного с этим вопросом, уже сделано Парламентом в 2001 году, а остальное должно быть вверено в руки историков. Только таким образом, а не односторонними законодательными актами, можно достичь понимания некоторой степени в политическом аспекте взаимоотношений двух стран.

Президент Франции заявляет, что Франция всегда желает быть рядом с теми, кто борется за признание их самого священного права памяти. Принимая во внимание, две оппозиционные точки зрения на историю, невольно задумываешься об основаниях возникновения такого права: каждое преступление должно быть доказано, если мы говорим о правовой стороне вопроса. В этом смысле Франции следует вначале убедиться в том, что борьба будет направлена за право, а не против правды. здесь стоит напомнить 15-летние призывы Турции открыть архивы для начала исторического расследования, создать международную историческую комиссию.

Вместе с тем известно, что в текущее время ведется работа по разработке законопроекта о криминализации отрицания геноцида армян, получившего поддержку Ф. Олланда. Работа обещается быть законченной до апреля.

Как бы широко не был освещена эта проблема, остается еще много вопросов не только со стороны истории. Возможно, что именно по историческим причинам возникают непонимания в политических кругах и разночтения в правовой сфере. К примеру, считать ли заявления Р.Т. Эрдогана с соболезнованиями в отношении армянских детей, убитых в 1915 году, показательным шагом политического противостояния или их можно счесть за извинения, началом пути признания геноцида?

Согласно мнению П. Нора, отнюдь не является правильным создавать для Турции нацистский образ, также оказание на нее давления является неправильным шагом, который приведет только к отдалению от решения проблемы «признания прошлого».

Период Ширака-Сезера (2001-2007 гг.) можно охарактеризовать как период «акции-реации». В повестку дня парламента вносится вопрос о геноциде армян, Сезер тут же пишет письмо Шираку и наоборот.

стремление усилить мемориальные законы не привели к большому успеху Н. Саркози как во внутриполитической гонке, так и в турецко-французских отношениях не способствовали сближению. В период Саркози-Гюлля (2007-2012 гг.) отношения двух государств были далеки от основы понимания, что стало причиной применения взаимных санкций, разрешение которых пришлось на приход к власти Ф. Олланда. Однако, как показало время, возлагать больших надежд относительно армянского вопроса на период Олланда-Эрдогана (с 2014 г.) не приходится, судя по инициированному законопроекту во Франции о криминализации геноцида.

Французские коммунисты заявляют о том, что не имеют своим стремлением осудить Турцию, а только привлечь к ответственности тех, кто принимал участие в геноциде. Получается, что они намереваются выбрать для решения проблемы индивидуальную ответственность, но это невозможно, если мы говорим о виновных, чьи может быть и преступные действия имели место сто лет назад в армянских вилайетах. С другой стороны, если здесь имеются ввиду не прошлые, а будущие «преступники», целью ставится не возмездие за прошлые ошибки, а действительно защита прав нацменьшинства, проживающего на территории Франции, этот вопрос перестает быть международным и действительно не касается правительства Турции и обретает характер внутренних законотворческих процессов.

Может показаться правильным на первый взгляд мнение французских специалистов о том, что проблема признания является только проблемой турецкого правительства и не должно касаться других стран. Однако, тот факт, что данная проблема с длинным историческим шлейфом имеет двусторонний характер дает предположить о том, какие последствия могут иметь место (на общественном уровне и на межгосударственном уровне) на территории любого другого государства при соприкосновении этих двух сторон. К тому же наивно предполагать, что в наш информационно-глобализированный век, где все взаимосвязано, данная ситуация не найдет своего отражения.

Как представляется, рассматриваемая тема этой главы — столкновение не между армянским и турецким народами, а между политикой отрицания и представлениями о демократическом порядке, должном существовать в государстве. здесь бы поспорили турецкие историки и политики. однако, трудно отрицать тот факт, что эта же проблема находит свое отражение в вопросе вступления Турции в ЕС в свете того, что Франция поставила перед ней одним из главных условий урегулирование этого вопроса.

С точки зрения рассмотренного в 1.1 исторического аспекта, некоторые авторы и вовсе свидетельствуют о том, что геноцид армян — не разовое событие, оно стало следствием и достигло своего пика к началу XX в. во многом благодаря многими веками проводимой великими державами Ближнего Востока политики подчинения армянского народа. Можно ли тогда в этом случае возлагать ношу исторической вины на одну Турцию, а на нее, в свою очередь, то, что было возможно и совершено в период Османской империи? Таким образом здесь может ставиться вопрос и о государственном правопреемстве.

По мнению некоторых исследователей, причиной активного противодействия признанию геноцида армян турецким правительством является то, что оно опасается его юридических последствий. Также некоторые считают, что ключевое место в комплексе мер, которые предпринимаются с целью отрицания совершенного преступления, имеют средства, направленные на недопущение его адекватной международно-правовой оценки.

нужно помнить о том, что нельзя делать выводы на зыбкой основе или вовсе безосновательно, иначе вопрос снова сводится к умениям на интерпретации. В том же мультипликационном проекте Сержа Аведикяна прослеживается более чем двусмысленная повествовательная нить. К примеру, удивляющаяся публика на корабле, за которую, можно, кстати, принять и Францию, отплывает как ни в чем не бывало, оставляя за собой шлейф жертв из «Лающего острова». Если даже на Османской империи лежит вина и ответственность за геноцид, тот же объем вины можно возложить и на Францию за не предупреждение преступления, а также обвинить во всем конъюнктуру Первой мировой войны. Можно найти различные отговорки, политики, по распространенному мнению, горазды на ухищрения, но ведь в этом и состоит вопрос: отдать историю на суд историкам, что пойдет на пользу окончательному решению вопроса.

Юридическая сторона вопроса тоже должна быть отдана на Суд специалистам. На современном этапе существует множество вопросов в правовой сфере, например, в таком аспекте, как правопреемство государства. В свое время М.К. Ататюрк объявил новую Турцию свободной от прошлого Османской империи, можно ли эти заявления принять всерьез и в международно-правовой сфере? Тогда, при условии признания геноцида Османским правительством, новое современное турецкое ответственно не будет?

Если же рассматривать ситуацию, при которой современное турецкое правительство сочтет нужным признать геноцид армян (при достаточно смутных обстоятельствах, быть может, при условии наконец «доказанной истории»). Согласно Конвенции 1968 г. сроки давности к преступлениям против человечества не применяются; формами несения ответственности за такие преступления являются индивидуальная и коллективная. Судя по анализу в 1.2, первый вариант невозможен, поскольку проведение отдельных уголовных процессов по достаточно объективным причинам невозможно. Выбор остается на коллективной ответственности государства. Она выражается в выплате компенсаций в крупных размерах. Что касается территориальных изменений — этот пункт находится под вопросом, никаких оснований на притязания армянского сообщества на территории нет, так как эти границы были закреплены международным обычаем и на данный момент охраняются международными принципами и нормами международного права (принцип территориальной целостности, принцип нерушимости государственных границ).

Наряду с уголовной ответственностью физических лиц и политической ответственностью государства в виде лишения права управлять народом, ставшим объектом его политики геноцида, международное Право связывает с совершением этого преступления и наступление материальной ответственности в виде возвращения имущества и восстановления других прав собственности (реституция), возмещения ущерба и убытков (репарация эквивалентом с начислением процента), а также в виде возмещения морального ущерба в его экономической оценке, которые были причинены как физическим лицам, так и всей национальной группе.

Турции следует быть внимательной к требованиям и заявлениям армянской общины, а также к последующим действиям Франции, так как решение проблемы расхождения позиций по проблеме геноцида армян представляется довольно важным в двусторонних отношениях. По некоторому убеждению, такие расхождения вероятнее всего будет лучше преодолевать, когда они не касаются переговоров по вступлению Турции в ЕС.

вопрос этот может и должен быть решен в рамках общей нормализации армяно-турецких отношений на основе принципов и норм международного права и не без помощи международного сообщества и налаживания активного диалога по данному вопросу с европейскими государствами, в том числа с Францией.

2. проблема вступления Турции в ЕС и Франция

.1 Социально-политический аспект

С середины XX века Турецкая Республика предпринимает множественные попытки вступить в Европейский Союз. Из-за ясно выраженной отрицательной позиции Н. Cаркози Франция считается давним противником расширения.

От самого создания европейского Экономического Сообщества Франция во главе с Шарлем де Голлем позиционировала себя в качестве строгого поборника европейских ценностей, защищать которые она продолжает и сейчас. В этом контексте взаимоотношения и сотрудничество Франции и Турции представляются ключевыми в формировании единой европейской точки зрения внутри Сообщества.

Камнем преткновения во французско-турецких отношениях становятся, по различным заявлениям, обстоятельства культурного, социально-политического характера. В общем смысле acquis communautaire может выступать как единое целое, вобравшее в себя весь спектр двусторонних противоречий. Acquis communautaire представляет совокупность различных принципов, правил и норм, накопленных в рамках ЕС и подлежащих обязательному сохранению и соблюдению; иными словами это общеевропейское Право. Однако в связи с новыми тенденциями расширения ЕС это понятие сочетает следующие элементы: Копенгагенские критерии, принятые на заседании европейского Совета, выполнение которых обязательно для вступления Турции в сообщество, т.е. правовая сторона acquis; ценности и интересы европейского общества (vertues européenes), отображающие европейское единство во мнении; это то, что, являясь причиной дискуссий о «христианское клубе», представляет социально-политический аспект взаимодействия Турции и Франции по переговорному досье ЕС.

Выделение Копенгагенских критериев Европейским союзом в 1993 г. привлекло внимание к острой необходимости проведения структурных реформ для претендентов на вступление в ЕС. В политической аспекте из числа этих критериев выделяются следующие основы «европейского государства»: устойчивые правовые и демократические институты, обеспечивающие уважение прав человека, что также предполагает права этнических меньшинств (курдов и армян), искоренение пыток и т.д.

В Турции процесс реформ был интенсифицирован с приходом к власти партии справедливости и развития (AKP) в 2002 г. Несмотря на принадлежность к умеренному крылу происламского движения, AKP инициировала ряд структурных реформ во всех сферах жизни. Так, Совет Национальной безопасности был трансформирован в гражданский орган с консультативными полномочиями, что существенно снижало возможность вмешательства в политику со стороны военных, к тому же для вступившего на пост премьер-министра Р.Т. Эрдогана необходимо было быть уверенным в том, что в будущем не произойдет политического переворота с участием военных, направленного против него. Также запрет на обучение на языках этнических меньшинств, включая курдский, был снят; в гражданский кодекс и закон о прессе были внесены смягчающие поправки; официально провозглашено равенство прав мужчин и женщин; провозглашен примат международного права; отменена смертная казнь в мирное время; также были приняты меры по искоренению пыток. Проводимые реформы AKP, имевшие в качестве политической модели западный тип построения правительства, благоприятствовали зарождению почвы для будущих переговоров.

Обращаясь к мотивам Франции в противостоянии расширению Сообщества, стоит снова отметить историческую приверженность общеевропейским ценностям. Еще в первой половине XX в. президент Франции (1959-1969) Шарль де Голль враждебно относился к идее интеграции Турции в европейскую систему. Как глава французского государства, он опасался отрицательных последствий для экономики своей страны (в частности, для сельского хозяйства) и не ожидал в качестве компенсации каких-либо ощутимых внешнеполитических выгод. Как защитник общеевропейских интересов, де Голль подвергал сомнению обоснованность притязаний Турции. Он считал, что турецкое ходатайство спровоцировано ущемленным самолюбием, стремлением (по примеру Греции) повысить свой статус, а также потребностью военного режима продемонстрировать успехи в области внешней политики перед предстоящими выборами в Великое национальное собрание.

Премьер-министр Турецкой Республики Ахмет Давутоглу считает, что вступление в Европейский союз является стратегическим выбором Турции, а также одним из наиболее ключевых проектов республиканской эпохи. Будучи одной из субстанциональных стран-архитекторов панъевропейских проектов, Французская Республика — ортодоксальный противник вступления в Евросоюз Турции. таков на первый, не подкреплённый фактами, а спекулятивно-стереотипизированный взгляд на отношения между двумя государствами в контексте расширения ЕС в первом десятилетии XXI в.

Что касается общего настроения в политических кругах Франции, то оно довольно разнообразно.

В начале XXI в. отношение блока UMP (Союз за народное движение)/UDF (Союз за французскую демократию) к вступлению Турции в ЕС — «историческая аномалия», заявляет Фарук Билиджи, историк, специалист по франко-турецким отношениям, — и эта аномалия, по мнению автора, формируется квартетом хитросплетённых факторов.

первый фактор — историческая традиция взаимодействия, примеры могут быть многочисленны: в 1525 г. Франциск I, после своего поражения при Павии, нашел в лице Османской империи военного союзника, способного соперничать со Священной Римской империей, также во время Крымской войны (1853-56 гг.) Франция и Османская империя совместно вели военные действия и т.д.

Утверждать, что Турция не европейская, исторически неверно. Кемаль Ататюрк активно устанавливал связи с Францией. Турецкое общество можно назвать «франкофильским»: его Элита знает о Западе благодаря Франции. Интеллигенты и политический истэблишмент получили французское образование. поэтому в некотором смысле турецкое общество было подчинено французским веяниям, а в настоящее время в Турции наличествуют французские образовательные учреждения.

Вторым фактором является современное изначально существующее и ничем не подкрепленное предубеждение французов относительно расширения ЕС: «французы из всех граждан ЕС наименее расположены к будущим расширениям, только 39% «за», в то время как среднеевропейский показатель составляет 53%».

третий фактор — ключевые задачи французской дипломатии в вопросе интеграции Турции в ЕС, их освещает «Le уважение обязательств, взятых десятки лет назад по отношению к Анкаре и, наконец, беспокойство общественного мнения.

И наконец, в роли четвертого фактора выступает хаотичный внутрипартийный бэкграунд республиканцев. Николя Саркози против вступления Турции в союз, в интервью для «Le Figaro» он заявил: «никакой Турции в ЕС», в «Le другой стороны Жак Ширак, горячий сторонник процесса вступления Турции в ЕС во имя диалога цивилизаций, в «Le Figaro» отметил, что «исключительно дружеские отношения, которые Франция уже века поддерживает с Турцией, говорят о общей судьбе (Турецкой и Французской республик) в Евросоюзе».

газета «France-soir» сообщала, что Франция тормозит процесс вступления, начатый в 2005 года, и блокирует открытие наиболее значимых глав, но она не осмеливается полностью остановить процесс. В результате переговоры продолжаются, но не двигаются.

Социологический опрос, проведенный в апреле 2009 года, располагает следующими данными: «50% французов против вступления Турции в Евросоюз, 35% к этому благосклонны, и 15 % затрудняются ответить». Эти цифры свидетельствуют об увеличении числа французов, расположенных к расширению ЕС, по сравнению с результатами предыдущего опроса 2005 г. по той же теме: 66% — «против», 28% — «за» и 6% не высказавшихся.

Исследователь Белов В.С. проводит анализ масс-медиа UMP/UDF, позволяющий проследить эволюцию отношения правоцентристских сил Французской Республики к вступлению Турции в ЕС.

Октябрь 2005 г. — май 2007 г. — этап «неясности», может прослеживаться противоречивость в заголовках статей.

В этот же период, Пьер Лелуш, член партии UMP, высказывал мнение по поводу того, что переговоры о вступлении Турции в ЕС поднимут двойной вопрос: для Турции он заключается в ее роли в Европе, для членов ЕС — в ценностях и границах. Во Франции вступление Турции в ЕС рассматривался крайне негативно, основная причина чего — страх перед исламом и страх, связанный с неудачей или сложностями интеграции арабо-магрибского населения в пригороды Франции.

Май 2007 г. — апрель 2008 г. — этап «антипатии», чему способствовал приход к власти Николя Саркози, обсуждение закона об уголовном преследовании за отказ признавать геноцид армян.

Апрель 2008 г. — декабрь 2008 г. — этап «краткосрочного потепления в отношении к Турции». Правоцентристские масс-медиа положительно отзываются о внутренних реформах в стране-кандидате.

Декабрь 2008 г — август 2009 г. — этап «антипатии», когда Н.Саркози занял жесткую позицию относительно Турции и совершенно не видел для нее места в ЕС.

С августа 2009 г. — этап «улучшения отношения». Правоцентристские масс-медиа в один голос заявляют: «Турция и Армения: исторический прорыв».

Левый блок PS (Французская социалистическая партия) / PCF (Французская коммунистическая партия) считает, что есть два вида противников принятия Турции в ЕС: идеологи, для которых «европейская цивилизация основана на родственных христианских демократиях», и циники, безразличные к природе европейского проекта. Основные позиции этого блока по отношению к вступлению Турции в ЕС формально очерчены, с одной стороны, Манифестом, принятым 33 членами партии европейских социалистов (PES), где, согласно анализу распределения влияния, в партиях Европарламента, именно французские левые имеют наибольший вес. В Манифесте указано: «Мы в пользу процесса открытых переговоров с перспективой вступления Турцией в ЕС на базе ясных критериев».

PS/PCF заявляют противникам входа Турецкой Республики в Союз и приверженцам концепции «ЕС — христианский клуб», что Европа основана на демократических, социальных и экологических ценностях, должна ли Турция войти в Европейский союз или нет, зависит от того, разделяет ли она эти ценности. С другой стороны, если включать в Европу любое на первый взгляд неевропейское государство лишь по той причине, что оно придерживается идей и правил Сообщества, где та граница, которая отделяет Европу от остального мира? процесс расширения может растянуться на бесконечный период, а европейское политическое единство рискует в последующем исчезнуть.

А той части противников, для которых образ Турции складывается без каких-либо умозрительных обобщений заявляют: «Турция — светская страна. Пусть турецкий светский характер не идентичен французскому и в целом европейской светскости XXI века, в действительности, он приближается к французскому светскому характеру, такому, как он был задуман во времена Наполеона III. Речь не идет об абсолютном отделении государственных дел от религиозных, скорее о том, что государство строго контролирует практику религиозных культов».

«Турецкая часть европейской Фракии, на северо-западе Босфора, является экономическим обеспечивающий ток крови по сосудам»>сердцем страны с крупным городским центром — Стамбулом. Исторически у Турции есть ещё опора в Европе — легендарный город Троя». Таким образом представители левых сил Франции настаивают на том, что география Турции позволяет признать ее европейской, что является достаточным чтобы претендовать на членство в ЕС.

Также же политический блок разделял оптимизм тогда еще министра иностранных дел Турецкой Республики Ахмета Давутоглу относительно стратегического посредничества Турции, который заявлял: «Мы [турки] готовы играть роль посредника в конфликтах, благодаря нашим хорошим отношениям с различными этническими, религиозными и именно тюркоязычными группами, а это выгода [для ЕС] на Балканах, Кавказе, в россии, на Кипре и Ближнем Востоке».

По оценкам некоторых специалистов отказ принять Турцию в Европейское сообщество грозит подъёмом фундаменталистского исламизма, обострением милитаризма в стране и активизацией атлантического вектора турецкой внешней политики. И чтобы заставить задуматься французскую и всю европейскую аудиторию о реальности отказа уже изнутри Турции масс-медиа PS/PCF констатирует рост евроскептицизма среди граждан Турецкой Республики: «с начала вступления приблизительно 65-70% населения поддерживало вход в Союз, в 2006 г. уже не больше, чем 54%, а в 2007 г. только 40%».

Турция заявляет: «Европа должна занять ясную позицию, если она желает наше вступление — пусть не увиливает и прямо об этом скажет». В то же время Семих Ванер, директор отдела исследований в Центре международных исследований в Париже, утверждает, что европейцам необходимо научиться различать Турцию и европейский мир, это является «пробным камнем» их взаимоотношений. «Различия менталитета, страхи, вымыслы, и в меньшей степени ксенофобия и расизм, не могут стать законными причинами для отклонения кандидатуры какой-либо страны, общества или культуры, которым есть что дать Европейскому Союзу. Печально, что многие представители политического класса разделяют националистские точки зрения Австрии и Кипра». Франции необходимо учитывать вышеприведенные обстоятельства.

В период с января 2006 г. по март 2007 г. лояльность Турецкой Республики вступительным критериям ставится под вопрос в связи с обострением проблемы Кипра. После 2007 года уже нет того былого оптимизма, который был в 2005 году, однако слабая поддержка левого блока Франции в целом присутствует.

Об этом свидетельствуют высказывания глав правительств обоих государств. Сформированный эрой Саркози «лед» был окончательно растоплен новым лидером Франсуа Олландом. Абдулла Гюль поспешил сообщить, что у двух государств нет конфликта интересов, что фактически они разделяют взаимные интересы, также он заявил о своем желании видеть начало периода близких взаимоотношений, подкрепляя это тем, что Франция и Турция — два великих европейских государства. В ответ на решительное замечание А. Гюля относительно членства в ЕС Ф. Олланд заявил, что не станет делать из вопроса вступления Турции в ЕС проблему французской внутренней политики.

Что касается французского общества, — его неуверенность относительно расширения европейского союза подпитано разного рода факторами. первое опасение заключается в восприятии расширения как опасного для Государства всеобщего благосостояния. Второе опасение французов в отношении расширения заключается в отсутствии ясно установленных границ Евросоюза. Также для большинства французов существенной проблемой принятия Турции является культурное различие. третий фактор связан с «ослаблением» ЕС в зоне свободной торговли.

По результатам исследования проведенного EDAM (Центром экономических и внешнеполитических исследований) Турция, являясь не безызвестной страной для французов, к 2007 г. продолжала оставаться темой для мифов. Если мнение французов по вступлению Турции в ЕС оставалось и остается очевидным, то нельзя этого однозначно утверждать в отношении мусульманского населения Франции, которое, по идее должно было поддержать Турцию в этом вопросе. однако, этнические и религиозные различия внутри общества становятся препятствием на пути культурного сближения французских мусульман между с турками.

В результате французское общество стало объектом влияния правоцентристкого политического блока. В период с сентября 2005 г. по сентябрь 2011 г. доля французов, не желающих видеть Турцию в составе ЕС, колебалась от 65 до 61%. однако события Арабской весны 2011 г. усугубили эти показатели, и уже в 2012 г. 84% населения Франции были принципиально против вхождения Турции в ЕС. Несмотря на то, что произошла существенная эскалация отрицания идеи европейской Турции, стоит отметить, что и до событий 2011 г. большая часть населения Франции отрицательно относились к перспективе присоединения Турции к Европейскому союзу. К этому времени число граждан Турции, отрицательно относящихся к вступлению в ЕС, достигло 72%.

Франция не упускает возможности попытаться внедрить свое видение политического курса в расширении ЕС по отношению к Турции. многие французские политики как правого, так и левого крыла, скептистически настроенные к расширению, часто предлагают сделать паузу в процессе европейского строительства и предложить Турции статус «привилегированного членства». Реакция турецкой стороны, уже полувека работающей в направлении своей стратегической цели, очевидна.

В 2014 году Р.Т. Эрдоган был избран президентом Турции. Еще до вступления на этот пост большую часть своих сил Эрдоган отдавал построению отношений с ЕС, и, нужно сказать, турецкая кандидатура значительно продвинулась. однако, с тех пор отношения между Анкарой и Брюсселем испортились из-за противления таких государств как Франция, а также из-за усиливающейся авторитарной внутренней политики Турции.

Также наряду с характеристикой внутренней политики Турции как авторитарной, последовала критика президента и его семьи за их излишнюю расточительность. появилось даже приписывание супруге президента имени Эмине Антуанетта (Emine Erdoğan-Antoinette). В данной ситуации имелось ввиду не их бессердечное и безразличное отношение к бедным, а незнание реальной жизни за пределами их расточительного и роскошного стиля жизни.

Главы для выполнения требований по принятию Турции в ЕС были открыты, затем последовал долгий период остановки. Одна из глав снова была открыта, однако, «представляется, что можно было бы открыть в частности главу взаимодействия в сфере правосудия и внутренних дел, главу прав человека, главу общей внешней политики и безопасности на европейском уровне».

Во время ранних лет правления АКР Р.Т. Эрдоган был постоянно в заголовках газет: славился прогрессивной политикой, назывался реформатором, человеком, миссия которого заключается в трансформации Турции в современное и демократичное обстоятельства. Его международный имидж и убедительность понизились до небывалой отметки. Сегодня Р.Т. Эрдоган уже не видится как реформатор и демократ.

ЕС и Франция продолжают сталкиваться с необходимостью дальнейших демократических реформ в Турции. Это связано с недавними событиями, когда 14 декабря 2014 года последовал ряд арестов журналистов. Европейский Парламент в своей резолюции призывал судебные власти Турции пересмотреть и провести расследование обстоятельств этих дел как можно скорее.

Социально-политический аспект французско-турецких взаимоотношений по вопросу вступления в ЕС может выражаться в так называемой кросс-эволюционной концепции секуляризма в разных демократических контекстах. Примером различия контекстов может служить следующее: в Турции студентками разрешено ношение исламского платка в рамках университетской структуры, в то время как во Франции предложение о запрете платков в университете было отклонено. Французский журналист Каролин Фуре объясняет, что в Турции выбор не должен формироваться противостоянием между авторитарными секуляристами, стращающими демократией, и исламистами, использующими демократию для подрыва секуляризма. нужно аккуратно проводить политику по «демократизации», так как под угрозу может ставиться не только секуляризм, но и сама Демократия.

Вступление Турции в ЕС позволит сделать европейскую внешнюю политику более активной и независимой. Турция, являясь членом НАТО с 1952 г., продемонстрировала желание и возможность иметь независимую внешнеполитическую позицию. особенно явно это прозвучало в 2003 г., когда Турция встала в оппозицию к стратегии США в отношении Ирака. Стоит отметить, что Франция тоже не поддержала США в этом вопросе. Помимо НАТО Турция является членом G20, наблюдателем Лиги арабских государств. Турция считается ключевым внешнеполитическим звеном между исламским и западным миром. Ее интеграция в ЕС будет открывать дополнительные возможности для Европы влиять на диалог между западными странами и большим Ближним Востоком. Так, само геополитическое положение Турции будет дополнительным плюсом для Евросоюза.

2.2 Франция в переговорном досье Турция-ЕС

В 1959 г. был заключен Анкарский договор (Договор об ассоциации), который стал рамочным документом во взаимоотношениях Турции с ЕЭС, а затем и ЕС. Он предполагал три стадии интеграции — предварительную, создание Таможенного союза и завершающую — полноправное членство. В настоящее время, как можно наблюдать, процесс вступления повис между двумя стадиями и тянется в продолжительных переговорах по траектории Турция-ЕС.

Кандидатура Турции была фактором напряжения между французским президентом (1995-2007) Жаком Шираком, расположенного к открытию переговоров с целью принятию Турции в ЕС, и большею частью остальных политических слоев Франции, выступавшей против.

Временные рамки переговоров, как правило, никогда не были ограничены, а их итог не мог быть гарантирован, это, по сути, означало альтернативу полному членству — так называемое «привилегированное партнерство», четкие условия которого никогда не были очерчены. идея данной альтернативы поддерживалась Францией, которая является одним из наиболее последовательных противников вступления Турции в ЕС. Так, в период своей президентской кампании Н. Саркози заявил, что «Европа должна иметь границы, и не все страны могут стать ее членами, начиная с Турции, которой нет места в ЕС». необходимо отметить, что Н. Саркози отнюдь не ограничивается заявлениями — так, Франция наложила вето на открытие пяти дополнительных глав переговорного досье.

Благодаря процессу вступления в ЕС, который начался с Хельсинкского саммита в декабре 1999 года Турция далеко продвинулась в процессе строительства демократического государства, руководствующегося законом, с числом пакетов предложений по реформам. Победа АКР в выборах 2002 г. проложила дорогу к переговорам о членстве в ЕС. У Турции сложился имидж страны, стремящейся к демократизации и экономическому развитию, она стала рассматриваться как ключ к сохранению стабильности в регионе.

затем последовал новый переговорный процесс, начавшийся официально в 2005 г. и продолжавшийся медленными темпами. В частности, недружелюбное отношение президента Н. Саркози, выразившееся в наложении вето на пять глав, затруднило проведение переговоров.

Тем не менее, избрание Франсуа Олланда президентом Республики открыло новую страницу во французско-турецких отношениях по вопросу вступления в ЕС. Начало этой новой эре было положено 12 февраля 2013 г. благодаря официальной встрече в Париже между двумя министрамив иностранных дел Ахметом Давутоглу и Лораном Фабиусом. действительно, французская сторона публично заявила о своей расположенности к открытию обсуждений 22 пункта, который касается региональной политики, что означало снятие французского вето.

Снятие французского вето ставит с тех пор основной вопрос: означает ли этот жест со стороны Парижа для Турции надежду на принятие? Ответ казался скорее негативным. Разумеется, начиная с 13 февраля французско-турецкие отношения вошли в новую фазу, но это касается отношений между Парижем и Анкарой, а не между Брюсселем и Анкарой.

Что касается эволюции отношений левых сил Французской Республики к вступлению Турции в ЕС, то в октябрь 2005 г. — январь 2006 г. характеризуется этапом «оптимистической поддержки». Вместе с тем есть мнения, выбивающиеся из общей картины всецелой поддержки Турции. Так, бывший премьер-министр и член Европарламента Мишель Рокар высказывал следующее мнение, не лишенное рационализма и политического прогноза: «Изменение отношения некоторых французских представителей власти к Турции скрывает в себе нечто нездоровое, так как складывается впечатление, что политический класс Франции правит лишь в соответствии с результатами опросов общественного мнения. необходимо учесть следующее: Европейская комиссия установила правила, и очевидно, что Турция не сможет войти в Европейский союз пока там не будут соблюдаться некоторые права человека, геноцид против армян не будет признан, а отношения с Кипром не будут нормализованы. Очевидно, что понадобится много времени, чтобы 11 тысяч страниц, излагающих законы ЕС, смогли бы стать частью турецкого права». Также М.Рокар считает, что Турции необходимо активизировать процесс демократизации, но она не сможет этого сделать без посторонней помощи. К тому же, Турция имеет динамично развивающуюся экономику, которая пригодится Европе, а количество эмигрирующих турок уменьшится, если вообще не прекратится. Ко всему прочему, вторые в мире запасы нефти разделены между четырьмя бывшими тюркоязычными республиками советского Союза, в которых Анкара играет важную роль.

ЕС ведет с Турцией переговоры о вступлении, но она все больше и больше откланяется от Копенгагенских критериев. По мнению Али Юртагюля, члена Европарламента, Европейская комиссия, будучи ответственной за переговоры, безнадежно наблюдает, как Турция теряет перспективу членства. В 2004 году отчет Комиссия ЕС констатировал, что Турция эффективно выполнила требования; неизвестно, возможно ли сделать такое же утверждение в последующем отчете.

Не все условия, выдвинутые Европейским союзом, были выполнены. Турция не признала и не согласилась с осуждением массовых убийств армян, проводившихся в Османской империи в 1915 году, она по-прежнему не признает Республику Кипр, ставшую в 2004 году членом ЕС, и не выводит свои войска с северной части острова. Что касается политических реформ, то, как считают многие исследователи и политические деятели (не только в Европе, но и в самой стране), эти реформы продиктованы исключительно прагматическим желанием турецких лидеров «пробиться в европейский клуб», они проведены лишь формально, на бумаге, а в реальной жизни новые законы не соблюдаются. В подтверждение этого приводятся многочисленные примеры нарушения свободы слова в стране, несоблюдения прав национальных меньшинств (и, прежде всего, курдов), преследования граждан по политическим мотивам, применения пыток в отношении заключенных.

По итогам проведенного в марте этого года саммита ЕС Турция взяла на себя обязательство принять нелегальных мигрантов в обмен на 3 мдрд. долларов. вместе с тем она начала завышать финансовые требования к сообществу. М. Вальс называл такого рода действие шантажом. «Франция считает, что такое сотрудничество с Турцией должно вестись с полным соблюдением норм международного права и права ЕС». «Турция взяла на себя важное обязательство — принять на своей территории всех нелегальных мигрантов, находящихся в Европе. И нам следует убедиться, что это обязательство будет выполнено по всем пунктам с точки зрения Женевской конвенции и законов о предоставлении убежища. И для Франции такое сотрудничество не должно обозначать взятия на себя каких-либо новых обязательств», — отметил премьер. На саммите ЕС-Турция 29 ноября Турция должна решить вопрос о системе размещения на своей территории мигрантов, с целью их сокращения в ЕС.

В марте 2016 г. на рассмотрение была вынесена резолюция о сопротивлении любым переговорам, могущим повлечь принятие Турции в ЕС. В резолюции депутаты ссылались на то, что перед лицом миграционного кризиса, поразившего Европу вслед за гражданской войной в Сирии, ЕС не предприняло необходимых мер для защиты интересов европейских граждан. ЕС снова делает возможным вступление Турции в ряды европейских стран в обмен на управление потоком сирийских беженцев. Депутаты национального Собрания Франции утверждают, что на пороге заключения соглашения с Турцией, а вместе с тем и открытием новых глав для переговорного процесса для вступления, с Францией вовсе не считаются, не спрашивают ее мнения, что противоречит принципу европейского здания, aquis communautaire. «Турция остается основным партнером Франции в борьбе против терроризма на Ближнем Востоке. Связывающие нас с ней исторические, культурные, экономические, военные связи должны позволить предложить Турции особенные отношения с ЕС. однако миграционный кризис не может стать поводом возможного принятия Турции в ЕС».

К настоящему моменту открыто 15 пунктов из общего числа 30 Копенгагенских критериев. От противодействия какого-либо государства не зависит полное решение о возможности вступления Турции в ЕС. Несомненно, мнение каждого из членов Сообщества должно учитываться, но это не отменяет общего порядка и правил вступительного процесса. вопрос ставится иной: почему бы Турции не взять пример Франции в качестве модели развития по траектории всех пунктов Копенгагенских критериев? Принятие этого обстоятельства Францией и возможное ее желание продемонстрировать умения «европейского строительства» в демократизации будет ей только в пользу. В случае окончательной неудачи Турции и отказа от вступления в ЕС с Франции будет снята какая-либо ответственность, которая могла бы быть при ее противодействии этому процессу.

Франция преемственна в проведении своей политики в отношении расширения ЕС: начиная с времен Ш. де Голля до текущего времени Франция стоит на страже европейских интересов и ценностей. иными словами, Франция политически так же преемственна, как и Турция в отношении своей «кемалистской мечты».

В парламенте Франции сохраняется группа поддержки дружбы с Турцией, состоящая в основном из республиканцев и социалистов. По этой причине не стоит ожидать прекращения двусторонней активности по заявленному вопросу, Турция и Франция продолжат взаимодействие в этой сфере.

3. Турция и Франция в борьбе против терроризма

.1 противостояние терроризму на Ближнем Востоке

Гражданская война в Ливии стала тем обстоятельством, благодаря которому турецко-французские отношения получили новый вектор развития, двум странам пришлось действовать вместе в борьбе против терроризма и за сохранение мира.

В начале марта 2011 года, будучи премьер-министром Турции, Р.Т. Эрдоган намеревался оказать помощь своим западным коллегам в свержении Муаммара Каддафи посредством предоставления кораблей солдат для этих целей; такая помощь оказывалась в обмен на принятие Турции в ЕС. Саркози и главы других стран-членов ЕС заявили, что Р.Т.Эрдоган пытается спекулировать ситуацией, царящей в Ливии, выступив категорически против членства Турции в ЕС.

В том же месяце НАТО приняло решение о проведении военных операций в Ливии за неделю до начала переговоров между участниками коалиции при том, что Турция изначально была против постороннего вмешательства в страну Муаммара Каддафи.

Во время обсуждений Франция и Турция не могли прийти к общему решению в вопросе политического контроля операциями. Париж хотел, чтобы участники коалиции, одним из которых являлась и Франция, принимали политические решения в то время, как НАТО обеспечивало бы военную координацию воздушных операций. Анкара, в свою очередь, желала использовать свое право вето в НАТО, чтобы ограничить союзнические операции, нацеленные на ливийские наземные сооружения, и избежать жертв.

К июню ситуация обстояла таким образом, что у М. Каддафи не было другого выхода, кроме, как только покинуть Ливию с гарантией, которая будет ему предоставлена Турцией. Р.Т. Эрдоган заявлял о готовности помочь в том, чтобы он был доставлен «туда, куда пожелает» после того, как сложит полномочия.

Вначале Турция была против воздушных ударов с Запада по этой стране. Однако затем стала наблюдаться тенденция к ужесточению турецкой позиции в отношении Ливии. Она отказалась принимать участие в воздушных налетах, но это не помешало ей предоставить 6 военных кораблей для целей операции.

Уже в июле А. Давутоглу заявил о признании Турцией Переходного национального совета Ливийской республики (ПНС) как легитимного представителя ливийского народа.

Подводя итоги событиям первого этапа гражданской войны в Ливии, который стал одним из первых театров вынужденно совместных боевых и политических действий Турции и Франции в борьбе против терроризма, нужно отметить динамичность развития взаимоотношений двух сторон в данной ситуации. Франция руководствовалась, во-первых, своими национальными интересами. Она получала 16 % от нефти Ливии и ей, как и великобритании, было выгодно установить мир там, где цены на нефть в любой момент могут подняться. Это может быть названо ливийским «экономическим оружием» («larme économique). Во-вторых, Франция руководствовалась коалиционными интересами НАТО, однако, благодаря одной из ведущих ролей, которую она играла в организации, интересы raison d’État имели тенденцию превалировать.

Франция в составе коалиции НАТО пыталась обеспечить мир и спокойствие на территории Ливии с помощь борьбы с исламистами. В то время как Франция и Великобритания принимали участие в военных действия, Р. Эрдоган призывал «всех друзей к объединению Бенгази и Триполи для того, чтобы остановить пролитие крови в Сирте и Сабхе. Так, Турция вначале пыталась выступать защитником Ливии от бомбардировок Франции и других европейских стран.

Позиция Турции была неоднозначной в данной ситуации: в марте она была терпимо настроена к режиму Каддафи, затем случился резкий поворот, и Турция уже предлагала помощь в операциях НАТО. Для Турции это был вопрос своей политической определенности, так как М. Каддафи в свою очередь оказал помощь в 1974 г. на Кипре.

различными, как считали стороны, способами обеспечивался единый результат: режим М. Каддафи был свергнут, вместе с тем затихли на некоторое время противостояния внутри страны и нападки исламистов до следующего обострения ситуации и появления ИГИЛ (Исламского государства Ирака и Леванта) в 2012 году.

В 2012 году военно-морская группировка стран НАТО приступила к проведению учений в Восточном Средиземноморье близ границ Сирии. Предполагалось, что фрегаты Турции и Франции отрабатывали «приемы борьбы с терроризмом». В «антитеррористических учениях» принимали участие 545 военных моряков, корабли, оборудованные разнокалиберным артиллерийским вооружением, противокорабельными и противовоздушными ракетами, а также торпедами Mark 46 — уничтожителями подводных лодок. Фрегаты также имеют свои собственные вертолеты и площадки для их посадки. В июне Анкара созвала коллег по НАТО на экстренное совещание в связи со сбитым на сирийской границе турецким истребителем. В ходе совещания Анкара пыталась уговорить альянс на введение беспилотной зоны в Сирии, на что, однако, коалиция не решилась.

Сегодня сотрудничество Франции и Турции в борьбе против терроризма сосредоточилось в основном вокруг Исламского государства.

Ухудшение ситуации в Сирии и Ираке, где джихадисты создали «Исламское Государство» с самопровозглашенным халифом Абу Бакром аль-Багдади, и усиление политики западных союзников привело Анкару к изменению ее позиции (до 2014 года Турция скептически относилась к присоединению к западным странам в борьбе против терроризма). 2 октября парламент Турции принял решение о возможности посылать войска заграницу в случае крайней необходимости и разрешил дислоцирование иностранных военных сил на территории Турции в целях защиты государственной территории и границ. Анкара опасается, что ее крупномасштабное участие в деятельности коалиций может привести к ответным ударам со стороны Исламского государства. По опросам общественного мнения в Турции в 2014 г. ИГ террористической организацией назвали 80% респондентов. Одновременно исследования показали, что общество против какого бы то ни было военного вовлечения Турции в Сирию и Ирак, так как оно всегда было против любого военного вмешательства Турции на Ближний Восток.

Ведущие турецкие партии (Партия справедливости и развития, Народно-республиканская партия, Партия националистического движения) признают ИГ террористической группировкой.

Франция высказывает полную решительность в борьбе с терроризмом, понимая, что действия, направленные против терроризма, джихадизма и конструктивного исламизма потребуют длительного времени.

Французское правительство обнародовало план борьбы с террористической опасностью. Об инновациях поведал премьер-министр М. Вальс: «За три следующих года страна лучше оснастит полицию, усилит спецслужбы, расширит возможности силовиков относительно блокировки небезопасных веб-ресурсов».

Согласно правительственному предложению, Турция может ввести войска в Сирию и Ирак и позволить иностранным солдатам использовать свои базы для трансграничного вторжения против боевиков группировки «Исламское Вполне понятно, что продвижение боевиков ИГ в сторону турецких военных позиций на сирийской границе вынудили Анкару активизировать свое участие в воздушных ударах, наносимых по боевикам коалицией с участием Франции. Это подтвердилось заявлением вице-премьера Турции Бюлента Арынча о наступлении боевиков на гробницу Сулеймана шаха в северной Сирии, охраняемую турецкими солдатами. В соответствии с договором, подписанным с Францией в 1921 году, когда Франция правила в Сирии, территория, где находится гробница шаха Сулеймана, перешла под юрисдикцию Турции.

сентября 2014 года министр внутренних дел Франции Бернар Казнёв отправился в Анкару, чтобы встретиться там со своим турецким коллегой, министром внутренних дел Турции Эфканом Ала. В течение встречи двух министров была затронута тема террористической угрозы, которую представляет ИГ для региональной стабильности и средства усиления обмена информацией между Францией и Турцией по вопросу иностранных комбатантов.

8 октября того же года состоялся телефонный разговор между двумя президентами Турции и Франции о тревожной ситуации на севере Сирии, в частности в городе Кобани. Выявилось согласие по вопросу необходимости продолжать поддерживать сирийскую умеренную оппозицию в борьбе одновременно с ИГ и с режимом Башара аль-Ассада. Французский президент поддержал идею Эрдогана создать буферную зону между Сирией и Турцией.

В 2015 г. Турция официально предложила Франции помощь в расследовании нападения на редакцию парижского журнала «Charlie Hebdo» и выразила готовность оказать любую организационную поддержку.

Нападение на редакцию «Charlie Hebdo» осудили президент Турции Р.Т. Эрдоган, премьер-министр А. Давутоглу и руководитель управления по делам религии Турции (Diyanet) Мехмет Гермез.

посол Турции во Франции Хакки Акил сообщил, что такую поддержку предложил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в ходе телефонной беседы со своим французским коллегой Лораном Фабиусом. По данным источника газеты в дипломатических кругах, предложение Анкары было всеобъемлющим и содержало как политические шаги, так и использование технических средства разведки. Турция и Франция уже наладили сотрудничество в пресечении вербовки боевиков для террористической организации "Исламское информации о связи напавших на «Charlie Hebdo» боевиков из ИГ.

В марше солидарности в память о 17 жертвах исламистов участвовало всего 44 государства. Свое участие в данном мероприятии А. Давутоглу, в свою очередь, обосновал тем, что таким образом Турция вносит вклад в борьбу с исламофобией.

После нападений спецслужбы двух стран перешли к активным межведомственным консультациям по вопросам противодействия терроризму.

"Отношения между нашими разведками имеют многолетние и глубокие корни. После этих терактов мы проводим полномасштабные консультации и сопоставляем данные, полученные от французской стороны, с имеющимися у нас", — сказал А. Давутоглу.

О сотрудничестве спецслужб Давутоглу упомянул в связи с появившейся в прессе информацией о том, что подруга напавшего на супермаркет кошерных продуктов Амеди Кулибали Хаят Бумидьен якобы 2 января прибыла в Турцию и не использовала свой обратный билет 8 января. Премьер пояснил это тем, что в Турцию приезжают миллионы туристов и контролировать приезды и отъезды сложно без заранее полученной ориентировки.

Череда терактов и ЧП началась во Франции, когда двое злоумышленников ворвались в редакцию сатирического еженедельника «Charlie Hebdo» Париже и открыли огонь по находившимся там людям. Погибли 12 человек, в том числе двое полицейских, нападавшим удалось скрыться. Подозреваемыми в атаке на издание были объявлены братья Саид и Шериф Куаши, которые в пятницу были ликвидированы спецназом в местечке Даммартен-ан-Гоэль.

Р.Т. Эрдоган позвонил Ф. Олланду, чтобы выразить солидарность с Францией в связи с терактами и передать соболезнования семьям погибших. Оба президента договорились о сотрудничестве в борьбе с терроризмом.

Президент Франции сообщил Р.Т. Эрдогану, что террористы пытаются нанести ущерб социальному и межконфессиональному миру в его стране, однако, по его словам, им не удастся обмануть народ.

В дополнение Евросоюз и Турция договорились активизировать диалог по борьбе с терроризмом на фоне январских событий во Франции. "В свете недавних убийств в Париже мы договорились, что должны активизировать наш диалог по борьбе с терроризмом", — сообщил Дональд Туск, отметив распространение угрозы от группировки ИГ.

января президент Франции Франсуа Олланд в ходе выступления на всемирном экономическом форуме в Давосе призвал представителей крупного бизнеса объединить свои усилия в борьбе против терроризма.

Призыв с Давосского форума дошел и до Турции. Так, в апреле прошлого года турецкие военнослужащие задержали 15 китайских граждан, пытавшихся нелегально перейти границу Сирии одноврменно с 15 сирийцами и тысяч сирийских граждан, пытавшихся ранее нелегально проникнуть в Турции со стороны Сирии.

Однако министр иностранных дел Турции заявил, что эта страна не в силах полностью предотвратить проникновение иностранных террористов в Сирию с турецкой территории.

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу отмечает, что вопрос о предотвращении проникновения террористов в Сирию может быть решен исключительно путем международного сотрудничества и утверждает, что Анкара усилила меры безопасности, в частности в аэропортах, терминалах общественного транспорта и на границе с Сирией.

Указав на повышение разведывательного сотрудничества Турции со странами ЕС в связи с пересечением границы между Турцией и Сирией, он подчеркнул необходимость предотвращения выезда иностранных террористов (из стран Европы), т.е. еще до прибытия в Турцию. Пограничный и территориальный контроль — одна из ключевых точек соприкосновения Турции и Франции в данной сфере.

Во время заседания Комиссии по иностранным делам, безопасности и вооруженным силам в Сенате Франции 16 декабря 2015 г. был затронут вопрос о некоторой косвенной причастности Турции к поддержке ИГ. Председатель Комиссии Жан Пьер Раффарэн напомнил приглашенному турецкому послу во Франции Хаккы Акилу об имеющихся данных о перевозках нефти между Турцией и ИГ. В свою очередь, турецкий посол резко отрицал всякую причастность к упомянутым перевозкам, которые в Турции совершаются из-за атаки РКК (Рабочей партии Курдистана) на нефтепровод Киркук-Джейхан. обстоятельства, приведенные выше, заставляют задуматься об уровне доверия и степени налаженности обмена данными между двумя государствами, без чего фактически не представляется возможным вести какую бы то ни было совместную деятельность. Если говорить о такой деятельности в сфере борьбы с терроризмом на Ближнем Востоке, нужно отбросить домыслы, прекратить действовать на их основе, и говорить языком доказательств; необходимо начать скоординированные действия для получения результатов.

Что касается средств общения, то М. Вальс ранее, в октябре этого года, призвал говорить с Турцией на «языке правды».

иначе дальнейшее развитие событий чревато не лучшими последствиями для самой Франции, если учитывать то, что она признает РКК террористической организацией, и одновременно некогда поставляла вооружения пешмерге в борьбе против ИГ. Нет ли в этом противоречия в политике Франции, которая имеет риск назваться two-track policy на Ближнем Востоке?

Позиции Франции и Турции сходятся не только в отношении признания РКК террористической организацией, но и по вопросу относительно Ирана. Франция состоит в группе Р5+1, по последним переговорам которой в январе 2016 года было достигнуто соглашение о направленности к снятию санкций, наложенных Советом безопасности ООН и западными странами. Тегеран снова войдет в сферу межднародных банковских операций и финансовую систему и будет в состоянии продавать нефть на глобальном рынке после снятия всех санкций. В экономическом плане большим региональным бенефициарием от ядерного соглашения является Турция, которая является ключевым покупателем иранской нефти и газа; Иран является вторым крупным поставщиком газа в Турцию.

Таким образом, французско-турецкое сотрудничество в сфере противодействия терроризму началось в январе-феврале 2015 года и до сих пор находится на стадии становления. В будущем при условии, если обе стороны изъявят желание продолжить консолидировать свои вооруженные силы, может быть выработан слаженный механизм со стратегическим планированием совместного базирования войск и вооружения для обороны государственных границ и сохранения мира.

3.2 Взаимодействие в вопросах безопасности

В октябре 2011 г. между Турцией и Францией было заключено соглашение о взаимодействии в сфере внутренней безопасности. Изначально направленное на совместную борьбу против РКК, соглашение не предусматривает экстрадиции членов РКК на территорию Турции. Но Клод Геан, министр внутренних дел Франции, сообщил, что оба государства, тем не менее, решили совместно проводить работу в направлении подготовки процесса экстрадиции при лучших условиях.

Стороны договаривались оказывать другу взаимопомощь в борьбе с финансированием терроризма и связанной с ним деятель, организованной преступностью, незаконной торговлей оружия, боеприпасов, взрывчатых устройств; затрагиваются вопросы технического сотрудничества полиции, подготовка сил внутренней безопасности. Соглашение предусматривает широкое сотрудничество и обмен информацией в сфере криминологии и криминалистики. С целью распространения используемых одной стороной возможностей и методов борьбы с трансграничной организованной преступностью обеспечивается обмен данными и специалистами.

Согласно ст. 5 Соглашения в рамках борьбы с терроризмом стороны договариваются обмениваться данными по следующим пунктам:

. Используемые средства, методы и тактики планируемых или совершенных террористических актов;

. Планируемые или совершенные террористические акты, несущие ущерб для интересов второй стороны соглашения;

. Предупреждение процессов финансирования и радикализации террористических организаций.

Ст. 10 Соглашения предусматривается повышенная секретность направляемых между сторонами документов, данных и информации невозможность их передачи какой-либо третьей стороне.

В сфере обеспечения безопасности на основе вооруженной обеспеченности поставками Турция и Франция совместно участвуют в двух программах европейской межправительственной Организации совместного вооруженного сотрудничества (OCCAR) поставок следующих объектов вооружений: КОБРА (COBRA) и А400М — тактического и стратегического военно-транспортного самолета.

программа поставок самолетов А400М (срок 2003-2024 гг.) предполагает поставить во Францию 50 самолетов, в Турцию -10. Этот вид самолета соответствует требованиям действенного вездеходного транспорта современных военных операций: готов быть приведенным в действие любую погоду и время, является транспортным самолетом с предназначением перевозок войск и оружия.

В 2012 году между руководителем Главного управления по вооружению Лораном Колле-Бийоном и турецким штабным полковником Османом Доганом был подписан меморандум согласия об использовании КОБРА радиолокационной станции (РЛС) контрбатарейной борьбы в период 2013-2015 гг. Эта программа создана в период появления в 2012 г. в парламенте Франции группы дружбы с Турцией. КОБРА позволяет определить местонахождение войск противника на расстоянии 40 км и их классифицирование (40 батарей за 2 минуты), выслеживая траектории снарядов, минометных мин, ракет, выдает указания контрбатарейной борьбы.

Меры безопасности были предприняты Францией и Турцией в 2015 г. в связи с намечающимися встречами на высшем уровне. Они предполагали временное восстановление пограничного режима вместо Шенгенского со стороны Франции к 21 сессии Конференции сторон (КС) Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКООНИК) и ограниченный пропуск граждан в курортные зоны со стороны Турции к намечающемуся заседанию G20.

Продолжая тему вооруженных формирований, стоит затронуть факт наличия военных баз. На территории ОАЭ располагается французская военная база, на соседней территории Катара планируется создание турецкой базы. между Катаром и Турцией предложение о соглашении об обороне было внесено в Меджлис еще в 2015 г. Это будет первая военная база Турции на Ближнем Востоке. Это обстоятельство и «военное соседство» Турции и Франции создает некий универсальный механизм безопасности в Персидском заливе, который позволит в случае необходимости дать отпор. Однако в условиях террористической угрозы при необходимости незамедлительных действий две соседствующие базы имеют хоть и единственно возможное, но не самое удачное местоположение, далекое от центрального очага нестабильности на Ближнем Востоке.

Турция и Франция имеют одинаковую точку зрения относительно РКК. В обстоятельствах, когда в Европарламенте начались обсуждения об исключении данной организации их списка террористических, МИД Франции взяло на себя смелость выступить против этого действия, отметив свою неизменную позицию в отношении РКК, признанной Францией террористической организацией в 2012 г. В марте нынешнего года стало известно о планах размещения турецкой военной базы в Сомали.

В рамках ЕС после трагических событий в Брюсселе были приняты первые необходимые меры безопасности. Ввиду намечающейся отмены визового режима со странами ЕС, Турция так же могла бы занять место в процессах, связанных с пограничными проблемами. Для безопасности, по мнению Министра безопасности Б. Казнёва, нужно исполнять строгий контроль на внешних границах ЕС. Исходя из этих соображений, была изменена статья 7-2 о праве границ Шенгенского соглашения. необходимо создать систему незамедлительного получения данных в Шенгенской зоне, с помощью которой можно было бы оповещать службы разведки стран Соглашения и Турции (которая тоже примкнет к европейским странам с установлением безвизового режима).

В качестве одного из способов решения проблемы на границе с Сирией, обеспечению безопасности в регионе Турции предлагается немедленная децентрализация с предоставлением широких полномочий для избранных делегатов. По крайней мере, решение террористической угрозы и курдского вопроса на Ближнем Востоке способствует возможному открытию новых статей переговорного процесса во вступлении в ЕС, где, как мы убедились, в предыдущей главе, высоко оценивается защита безопасности европейских граждан. Однако возникает вопрос: какая Турция на самом деле нужна Европе? вероятно, сложившееся по умолчанию положение, при котором Турция, неторопливо выполняющая требования по критериям, в глазах европейских экспертов превратилась с недавнего времени в «страну-стажера», которому начальство поручает все новые и новые задания (для проверки уровни демократии и готовности к вступлению в сообщество). Как заявляет турецкая сторона, ЕС нужна сильная Турция с сильными позициями, способная решать проблемы там, куда европейским государствам трудно дотянуться, служить прямым проводником на Ближнем Востоке и Северной Африке. Если Турция начнет отступать от своих исторически сложившихся государственных основ будет ли она по-прежнему считаться сильным государством, имеющим свое личное мнение? В этом смысле за почти полвека ЕС стоит бояться потерять ту Турцию, которой он открыл дверь.

Концентрируясь на Сирийском кризисе, региональной безопасности и миграционном кризисе, западным союзникам Турции, в том числе Франции, не следует упускать из вида курдский вопрос. В своих собственных интересах они должны стимулировать Анкару фокусироваться на достижение долгосрочного разрешения курдской проблемы. Так как наслаивание проблемы рискует привести к большей катастрофе.

РКК и турецкое правительство должны преследовать идею прекращение огня. В то время, как государству нужно гарантировать то, что аресты по политическим мотивам закончатся, а правонарушения будут расследоваться, РКК должно положить конец заявлениям об автономии которые подрывают государственность и территориальную безопасность, используя молодежь в качестве вооруженных баррикадами в городских центрах. Как можно пойти навстречу интересам курдского общества, составляющего 15 % населения? Франция со своим опытом в образовательной системе может оказать поддержку в постройке целостной образовательной программы, включающей право на изучение родного языка, становлении новой конституции, в которой не будет места малейшему упоминанию о дискриминации, создания антитеррористических законов.

Заключение

политический переговорный турецкий французский

Долгая история отношений между Турцией и Европейским Союзом не может быть изложена в общих чертах договорами, она претендует называться в большей степени историей взаимных упреков и недомолвок. По этой причине отношения между Турцией и Францией всегда носили неоднозначный характер. Однако нельзя стереотипно сводить позицию Франции до уровня завсегдатого противника принятия Турции в ЕС.

Освещенная в работе проблема геноцида армян во временном отношении затянулась как нельзя долго и стоит на сегодняшний день очень остро в отношениях Турции и Франции. Франция — первая из государств, признавших геноцид армян, Турция — первая, отрицающая свою причастность к нему, находя всегда аргумент «гражданской войны, где погибали все». Из этой проблемы нет множественного выбора выходов. Турция рано или поздно должна протянуть руку Армении и успокоить французских гуманистов всех времен. Бремя репараций и ответственности по международному праву, которое ляжет на турецкое правительство не будет таким долгим и тяжелым как отрицание геноцида армян все эти десятки лет.

Взаимоотношения Франции и Турции по вопросу вступления последней в ЕС остаются сложными и заставляют одну из сторон не спешить с окончательным определением своего политического курса относительно приобретения членства Турции в ЕС и не торопить общий ход событий. поэтому зачастую могут складываться такие ситуации, когда турки не понимают молчания Франции.

Правый политический блок Франции, считая, что турецкое правительство все больше приобретает авторитарный характер, в свете последних событий с нарушением демократических прав настроен особенно негативно по отношению к Турции. Однако, может быть и так, что перманентный скептицизм к вступлению Турции в Евросоюз у правоцентристских сил Франции и их масс-медиа является общеевропейским механизмом практической реализации удержания Турции в векторе Европы и интенсификации в этой стране-кандидате реформ, направленных на преобразование турецкого государства для соответствия вступительным критериям. Противоположной стороной представляется левый блок Франции, координирующий свои действия в зависимости от временнóго периода и обстоятельств и, как может показаться, часто меняющий в связи с этим свое отношение к положению в Турции, но всегда имеющий позицию поддержки Турции во вступлении в Европейский союз.

Условием поддержки Францией вступления Турции в ЕС выступает готовность последней соответствовать вступительным критериям и проводить необходимые внутренние реформы. В то же время Турция не должна переносить ответственность за вступление в ЕС на чужие плечи, выбранный ею путь должен быть пройден посредством принятия acquis communautaire. Франция, в свою очередь, поддерживая Турцию в проводимых реформах и выполнении критериев, может лишь упростить и ускорить этот процесс, развивая и укрепляя одновременно взаимоотношения между двумя государствами и правительствами.

некоторые исследователи считают, что лучшим направлением, которое следует выбрать Турции, является процесс демократизации Турции в 90-х гг., который привел к расширению прав и свобод национальных меньшинств, укреплению многопартийности, снижению роли военных и укрепления Турции как независимого игрока в своем регионе.

Вступление Турции в ЕС создаст возможность достичь примирения культур. А как известно именно в единении возможно найти силу как политическую и экономическую, так и силу совместного противостояния терроризму. После 2014 года Турция присоединилась к коалиции западных стран, наряду с Францией, в борьбе против Исламского государства. В полном масштабе активизировать свою деятельность Турция опасается, так как в отличие от западных государств, она территориально находится в близком расположении к противнику и неосторожными действиями может вызвать ответные удары на свое население. вместе с тем во французско-турецком сотрудничестве по противодействию терроризму на данном этапе не возникает никаких разногласий, оно находится в начальной стадии своего развития.

Таким образом, можно прийти к выводу, что французско-турецкие взаимоотношения в различные периоды складывались не наилучшим образом. Законопроекты национального Собрания Франции о геноциде армян, негативная позиция бывшего президента Французской Республики Н. Саркози относительно вступления Турция в ЕС и использование переговоров в качестве предвыборного инструмента становятся наглядными примерами причин ухудшения отношений.

Вопреки пережитым в двусторонних отношениях политическим проблемам вместе с избранием Ф. Олланда в 2012 г. можно наблюдать возрождение двусторонних отношений и их последующее развитие. Снятие Францией вето на пункты в переговорном досье по вступлению в ЕС, визит президента Франции на высшем уровне после 22-летнего перерыва представляются в этом свете значимыми событиями.

Трудность выстраивания общего диалога между государствами может объясняться внешнеполитическими клише, которыми они обмениваются на протяжении достаточно длительного времени. В этом смысле новый курс в направлении решения «Восточного вопроса» во французской политике, взятый Ф. Олландом, борется с подобными клише.

Литература

1.Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций.

.Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

.Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества.

.Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

.Устав ООН.

.Аватков В.А. Турецкая демократизация в 90-е — ключ к сегодняшней исламизации Турции / В.А. Аватков // Ближний Восток и современность. — 2012. — № 45.

.Аватков Владимир. Выбор Франции не в пользу Турции?

.Айрумян Н. Эрдоган готов извиниться?

.Арбатова Н.К. Кокеев А.М. Европейский союз и региональные конфликты / /М.: ИМЭМО РАН, 2011. — 220с.

.Барсегов Ю.Г. Геноцид армян — преступление по международному праву//М.: «XXI век — Согласие», 2000. 272с.

.Барсегов Ю.Г. Ответы кандидатов в президенты на выборах Франции в 2002 году на заданные им вопросы об их отношении к политике отрицания Турцией факта геноцида армян // Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества.

.Белов В.С. Эволюция и сущностные характеристики отношения парламентских партий Французской Республики к евроинтеграционным амбициям Турции // Нижний Новгород: Вестник МГОУ. Серия «История и политические науки». №1. 2011.

.Белов В.С. Эволюция и сущностные характеристики отношения парламентских партий Французской Республики к евроинтеграционным амбициям Турции // Нижний Новгород: Вестник МГОУ. Серия «История и политические науки». №1. 2011.

.Белов В.С. Эволюция и сущностные характеристики отношения парламентских партий Французской Республики к евроинтеграционным амбициям Турции // Нижний Новгород: Вестник МГОУ. Серия «История и политические науки». №1. 2011.

.Бородкина Н.В. Франция — Турция: роль стереотипов в двусторонних отношениях в начале XXI в./Вестник ГГУ № 2, Киров: 2015. — 61-65 с. — С. 63.

.Бурашникова А.Б. Неопантюркизм и неоосманизм во внешней политике Турции / История. Международные отношения. № 2. Т. 13. — Саратов: 2013. — 65-69с.

.Дмитриев В.А. «великое злодеяние»: истоки и уроки (к 100-летию начала геноцида армян в Османской империи)/Метаморфозы истории, № 6. — Псков: 2015. — 321-332с.

.Кондратьева, Тамара. Евросоюз — Турция. Кому выгодна интеграция? // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы / Институт научной информации по общественным наукам РАН, М. 2006. №21.

.Кртян Л.А. влияние армянской диаспоры на процесс признания Французской Республикой геноцида армян в Оттоманской империи/.Мишель Рокар. Турция: угрозы переговорам.

.Мурадян И. Политика Франции в отношении Турции.

.Сваранц Александр. Геноцид армян в Османской Турции: причины, этапы и последствия в национальной и международной жизни, с. 1-11.

.Сочнева И.А. проблемы и перспективы вступления Турции в ЕС // Аналитические материалы.

.Сукиасян А.Г. Геноцид армян 1915 года как фактор развития современных армяно-турецких отношений/Личность в истории Нового и Новейшего времени. — Рязань: 2014. — 163-166с.

.Сукиасян С.Г. Отношение современных поколений армян к геноциду 1915 года: данные поискового исследования (этнопсихологический аспект) /психологические науки, № 4, 90-99/М.: МГОУ, 2012.

.Суту Ж.А. Франция генерала де Голля, Турция и Европа // Международные отношения, 2005.

.Ушаков А.Г. Феномен Ататюрка. Турецкий правитель, творец и диктатор//М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002.

.Яхшибекян Э.Н. проблемы признания геноцида армян в Османской империи как преступления/Вестник СевКавГТИ № 2 (21). — Ставрополь: 2015. — 150-152с.

Учебная работа. Анализ основных политических аспектов развития французско-турецких отношений на современном этапе